– Подожди, нет. Это не магистраль. Я увидела знак. Это мост I-40 через реку Арканзас – тот, что прямо рядом с магистралью около водопадов Веббера. – Потом она открыла глаза. – Ты знаешь, когда и где. Больше я ничего не могу тебе сказать. Думаю, что какое-то судно типа баржи врежется в мост, но это все. Я не видела ничего такого, что помогло бы определить, что это за корабль. Так как ты собираешься это остановить?
– Не знаю, но я это сделаю.
– Ну, пока ты раздумываешь над тем, как спасти мир, я вернусь в общежитие и займусь маникюром. Поломанные ногти – вот что, по-моему, настоящая трагедия.
– Знаешь, жестокие родители – еще не повод быть бессердечной, – сказала я. После этих слов Афродита сбилась с шага. Ее спина стала совершенно прямой, и когда она оглянулась через плечо на меня, я увидела, что ее глаза сузились от гнева.
– Что ты об этом можешь знать?
– О твоих родителях? Не много, кроме того, что они все контролируют и что твоя мама кошмарна. Об ужасных родителях в общем? Много чего. Я жила с проблемой «родитель-заноза-в-заднице» с тех пор, как моя мама снова вышла замуж три года назад. Это отстойно, но не повод быть стервой.
– Попробуй пережить восемнадцать лет с проблемами посерьезнее, чем «родители-заноза-в-заднице», и может, ты начнешь что-то понимать. А до этого момента ты ни фига не знаешь. – Потом в стиле той Афродиты, что я знала и терпеть не могла, она перекинула волосы через плечо и ушла, покачивая своей худой задницей, словно мне было не все равно.
– Проблемы. У этой девушки громадные проблемы. – Я села на скамейку и стала рыться в сумочке в поисках телефона, радуясь, что носила его с собой, хотя и вынуждена была выключить звук и даже убрать вибрацию. Причину можно выразить одним словом – Хит. Он был моим человеческим почти-экс-парнем, и с тех пор, как он и моя точно бывшая лучшая подруга Кайла постарались вытащить меня (так они и сказали, идиоты) из Обители Ночи, Хит по уши был одержим мной. Конечно, это была не совсем его вина. Я попробовала его кровь и запустила все это дело с отпечатком на нем, но все равно. В любом случае пусть его сообщения и уменьшились с миллиарда (то есть двадцати или около того) в день до двух или трех, я все еще не могла оставлять звук на телефоне включенным и позволить ему докучать мне. И конечно же, я открыла телефон и увидела два пропущенных звонка, оба от Хита. Сообщений, однако, не было, так что можно надеяться, он все еще способен учиться на своих ошибках.
Голос бабушки звучал сонно, но как только она поняла, что это я, то сразу встрепенулась.