— Вперёд! Теперь только вперёд, — шептал наводчик.
Оглушительно завыла сирена, подавая сигнал тревоги, но две «тридцатьчетвёрки», Т-70 и взвод десантников уже ворвались на территорию базы. Машины обошли противотанковые пушки и открыли по ним огонь с тыла, сквозь колючую проволоку. Осколочные снаряды обрушились на «гадюки», но пушки успели подбить замыкающий группу танк.
«Тридцатьчетвёрка», с разорванной гусеницей, тоже вела огонь. Заглушая остальные звуки, раздался лязгающий удар, встряхнувший подбитый танк.
— Тяжёлая пушка! — ахнул механик Пименов, невольно оглядываясь.
Машина вильнула, а Шестаков крикнул сержанту:
— Вперёд! Там без тебя разберутся.
«Тридцатьчетвёрка», получившая удар десятикилограммовой болванки, стояла неподвижно. Из полуоткрытого люка механика-водителя вилась струйка дыма, а из башенного люка вылезал заряжающий. Он вытянул под руки контуженного командира танка, а следом выплеснулись клубы густого дыма загоревшейся солярки.
Она не так быстро вспыхивает, как бензин, но даёт сильный жар, а едкий дым перехватывает дыхание. Механик и стрелок-радист остались внутри обречённой машины, а из всех трёх люков выбивались языки пламени. Унтер-офицер у ворот, успевший отскочить от пронёсшихся мимо русских танков, короткими очередями добивал экипаж горевшего танка.
— Все здесь и останетесь, — бормотал он.
Унтер был опытным воином рейха, прошёл Францию и полгода находился в России. До прошлой осени он не считал русских серьёзным противником, пока не получил пулю в разрушенном Сталинграде.
После госпиталя съездил в короткий отпуск к семье. Привёз жене дорогую шкурку чёрно-бурой лисицы, два золотых перстня. Однако жена, хоть и обрадовалась подаркам, но заметила, что настрой мужа изменился. Он уже не упоминал о скорой победе, а перед возвращением в Сталинград пил больше обычного.
И, тем не менее, унтер-офицер, переведённый после ранения в тыловые войска, продолжал добросовестно исполнять свои обязанности, рискуя жизнью. Он бы мог отлежаться в окопе, но решил прикончить контуженных русских танкистов. Офицер и другой танкист отстреливались из пистолетов, хотя оба были ранены. Сейчас бы гранату, и он бы в момент добил тупых азиатов!
Но гранат унтер не захватил, зато заметил за поворотом траншеи двоих солдат из караула.
— Эй, вы, ползите сюда, — негромко позвал он. — Или до конца войны решили отлежаться?
Солдаты, вытянув шеи, оглядывались назад. Затем, выскочив из траншеи, побежали к ангару. Причину поспешного бегства унтер-офицер понял через минуту. Не менее десятка русских десантников в белых маскхалатах бежали от ворот.