Сей факт поразил очень многих еще и тем, что если барон Анкеп, у которого была найдена такая же жемчужина, мог позволить себе подобную роскошь, то наличие ее у молодого человека, весь туалет которого не стоил и трети стоимости этого перламутрового шарика, представлялось, по меньшей мере, странным.
Как бы то ни было, версия о ритуальном, — или теперь уже ритуальных! — убийствах, к вящей радости Хувера, заиграла новыми красками.
***
Имени архидьякона, при обсуждении нового убийства, никто не упоминал.
Глава XIII. Неприятный гость
На смену холодному и пасмурному февралю пришел март, и в Лондоне установилась столь редкая для столицы туманного Альбиона теплая и ясная погода. Слякотный и унылый период конца предыдущего месяца сменился первым дыханием весенней свежести приятно располагавшей к длительным прогулкам и нанесению визитов, однако прежде чем воспользоваться приглашениями знатных вельмож, в обилии посыпавшимися на архидьякона после памятного вечера в Уайтхолле, Люциусу довелось самому принять немалое количество гостей. В основном это были люди желавшие уверить в своей дружбе человека снискавшего расположение королевского двора, но к общему потоку не стоящих особого внимания посетителей примешалось несколько визитеров достойных быть упомянутыми отдельно.
Таковыми, например, оказались епископ и пришедший вместе с ним архитектор Кристофер Рен, причем последний, не будучи знаком архидьякону лично, тем не менее слыл в городе хорошо образованным и, — что порой гораздо показательнее, — просто умным человеком. Само собой беседа с этими людьми должна была представлять для Люциуса кое-какой интерес, но… видимо посетители выбрали не самое лучшее время для визита: архидьякон отвечал невпопад, казался рассеянным и был погружен в себя, а когда епископ с легким неудовольствием заметил ему это, Люциус, извинившись, сослался на какое-то недомогание.
Как бы то ни было, натужность разговора скоро стала давить на всех его участников, и епископ поспешил сообщить то, зачем они с господином Реном собственно и приехали — король отдал приказ о реставрации Собора святого Павла.
Эта новость, вопреки ожиданиям прелата, не произвела на архидьякона должного впечатления. С отсутствующим видом человека всерьез озабоченного какой-то крайне неприятной проблемой, Люциус равнодушно выслушал рассказ епископа о том, как его величество Карл II на малом утреннем приеме объявил о своем решении и, казалось, вовсе пропустил мимо ушей придворную остроту о том, что реставрация эта осуществится на средства «пожертвованные Люциусом же для нужд Церкви».