Эта победа оказалась самой дорогой за все время осады. Почти четверть гарнизона во внешнем кольце погибла. Многие изувечены и больше не могут держать в руках оружие. Первистый городок превратился в руины. Большинство зданий разрушено, и все имущество, которое оставалось у людей, — утеряно.
Через два дня Первистая коммуна отправила своего представителя во Внутреннее кольцо города с требованием оказать им помощь. Казначей выслушал его и пригласил представителей остальных коммун обсудить проблему.
Представитель Первистой коммуны просил выделить для его людей новые дома взамен разрушенных, и увеличить количество припасов в его хранилище, так как все имущество его подопечных погибло, и им не на что больше рассчитывать.
Казначей благосклонно отнесся к его просьбе и выделил Первистой коммуне дополнительные припасы из городского хранилища. Он также обратился к остальным одиннадцати представителям с просьбой освободить по два десятка домов, чтобы разместить людей, нуждающихся в крове. Но его просьба не встретила одобрения. После долгих и горячих споров Дирвская коммуна согласилась освободить пять, а Катарская и Уверская — по три дома; остальные коммуны наотрез отказались отдавать свои дома: люди, мол, доведены до предела и такой грубый раздел их имущества может вызвать бунт.
Казначей не стал перечить решению представителей, но и Первистую коммуну не оставил без помощи. Он отдал ей в пользование пустующий доселе Берскольный городок и обязал каждую коммуну ежедневно отправлять туда по десять человек, чтобы ускорить ремонт тамошних зданий.
Такое решение не устроило никого, но казначей отказался продолжать спор, ибо лучшего решения просто не было.
Этот удар трипилийцев заставил горожан ощутить уязвимость и даже беспомощность, несмотря на нерушимые стены, защищающие их. Люди больше не верят, что вассалы короля приведут помощь и освободят город. Страх и отчаянье пленили умы, и тот, кто еще вчера был бесконечно предан своей семье и родине, сегодня утратил веру.
Отчаявшиеся больше остальных начали собирать вокруг себя людей и внушать им, что король боится дать бой захватчикам и потому вынуждает своих подданных томиться от голода за стенами. Они говорят, что Его Величество предал свой народ, что он готов сдать город трипилийцам, лишь бы спастись самому!
Городская стража не раз разгоняла такие сборища и арестовывала проповедников смуты, но на их место приходили другие и, подобно своим предшественникам, они отравляли умы доверчивых людей лживыми речами.
Всего через несколько дней такие сборища превратились в беспорядки, угрожающие перерасти в настоящий бунт. Люди требовали действий от своего короля, требовали защиты и жизни, достойной граждан Имледара.