Мэнсики досадливо улыбнулся.
– Признаться, я толком ничего не разглядел – так сильно волновался.
– Но ведь что-то все-таки удалось?
Мэнсики кивнул.
– Конечно.
Затем он на время умолк, после чего поднял на меня взгляд и посмотрел очень серьезно.
– Ну а вам как все это показалось?
– Показалось – что именно?
Лицо Мэнсики опять слегка покраснело.
– Есть что-нибудь общее в наших лицах? Вы же художник – и столько лет профессионально пишете портреты. Кому как не вам в этом разбираться?
Я кивнул.
– Верно. У меня недурной опыт, и я быстро улавливаю особенности лиц. Но все ж не настолько, чтобы определить, родные вы отец и дочь или нет. В мире полно совершенно не похожих друг на друга родителей и детей, и при этом есть довольно много чужих людей, похожих друг на друга как две капли воды.
Мэнсики глубоко вздохнул – такое ощущение, будто всем своим телом. Он зачем-то потер ладони.
– Я не прошу вашей экспертизы – просто хочу узнать ваше личное впечатление. Пусть это даже какие-то мелочи. Если вы заметили хоть что-то – поделитесь со мной, прошу вас.
Я немного задумался, после чего сказал:
– Если говорить о чертах ваших лиц, особого сходства между вами нет. Но мне показалось, что в глазах у вас все-таки есть что-то общее. Причем я ловил себя на этой мысли не единожды.
Он смотрел на меня, крепко сжав рот.
– Значит, глаза у нас похожи?
– Возможно, тем, что взглядом откровенно передаются чувства? Например, любопытство, воодушевление, удивление или же сомнение, протест. Все это едва заметно, однако глаза выдают. Лица у вас обоих не очень выразительны, а вот глаза действительно служат окнами души, как говорится. У других людей все совсем не так: мимика вполне богатая, а вот глаза не такие живые.
Мэнсики, похоже, это удивило.
– И у меня, значит, такие глаза?
Я кивнул.
– Я этого никогда не сознавал.
– При всем желании таким наверняка невозможно управлять. По крайней мере – сознательно сдерживать на лице чувства, когда они проявляются, накапливаясь в глазах. Но если не следить за ними внимательно, ничего не уловишь. Обычный человек вряд ли такое заметит.
– Но вы же смогли.
– Распознавать чувства – можно сказать, моя профессия.
Мэнсики чуть задумался над моими словами, а потом сказал:
– Это у нас с ней, значит, общая черта. Но вот родная она мне дочь или нет, этого вы определить не можете?
– Глядя на человека, я получаю какие-то художественные впечатления и очень их ценю. Однако такое впечатление и объективная реальность – разные вещи. Впечатление ничего не доказывает. Оно как легкая бабочка в потоке ветра, и толку от него почти никакого. Но как же вы сами – не ощутили ничего особенного, увидев ее перед собой?