– Как вас занесло в такую глухомань?
– Дела, – коротко ответил он и улыбнулся.
Что там у него были за дела, он объяснять не собирался, а мне не особо-то и хотелось знать.
– Сегодня такое состояние, что просто невозможно не выпить, – сказал он. – Никак не могу успокоиться – вот и попросил вас о таком одолжении. Машину я оставлю здесь до завтра, не возражаете?
– Конечно, я не против.
Повисла небольшая пауза.
– Можно задать вам личный вопрос? – спросил Мэнсики. – Надеюсь, он вас не расстроит.
– Если смогу ответить – отвечу. Я не из обидчивых.
– Вы ведь были женаты?
Я кивнул.
– Был. По правде говоря, совсем недавно я подписал документы на развод и отослал их обратно. Поэтому даже не знаю, в каком я теперь официальном статусе. Но, во всяком случае, женат был. Лет шесть.
Мэнсики, глядя на лед в бокале, о чем-то задумался. Затем спросил:
– Извините за щекотливый вопрос, а вы сожалеете, что дело у вас дошло до развода?
Я сделал глоток и поинтересовался у Мэнсики:
– Напомните, как по-латински «ответственность покупателя»?
– Caveat emptor, – не колеблясь, ответил тот.
– Сразу не запомнить, как произносится, но что эти слова означают, понять я способен.
Мэнсики засмеялся. Я продолжал:
– Нельзя сказать, что я нисколько не жалею о супружеской жизни. Но даже если вернуться, чтобы исправить какую-нибудь ошибку, в итоге результат оказался бы тем же.
– Вероятно, в вас есть некая склонность, не поддающаяся переменам. Она-то и стала помехой семейной жизни, нет?
– Или же во мне отсутствует некая склонность, не поддающаяся переменам. Возможно, это и стало помехой семейной жизни.
– Однако у вас есть желание писать картины. Оно, должно быть, прочно связано с желанием жить.
– Но я, похоже, так и не преодолел до конца все то, что должен был. Мне так кажется.
– Испытание вам когда-нибудь непременно предстоит, – сказал Мэнсики. – Испытание – хороший случай изменить свою жизнь. И чем оно сложнее, тем больше этот опыт нам потом пригодится.
– Если не сдаться, не опустить руки.
Мэнсики опять улыбнулся. Больше темы детей и развода он не касался.
Я принес из кухни банку оливок. Мы с Мэнсики какое-то время молча пили виски, закусывая солеными оливками. Когда закончилась первая сторона пластинки, Мэнсики ее перевернул и поставил вторую. Георг Шолти продолжил дирижировать Венским симфоническим оркестром.
Да, у дружища Мэнсики всегда есть какие-то намерения. Постоянно что-то замышляет. Без этого и шагу вперед сделать не может.
Что он сейчас намеревается сделать? Или что замышляет? Этого я не знал. Или у него пока что не получается ничего замыслить и он выжидает? Он же сам сказал, что у него нет