Прошел мимо батянька, усы рыжие крутит, смеется, а на глазу у него сидит покачиваясь большая зеленая муха. Дед прошагал, укоризненно качая головой, маманька, потом маленький лобастый человек с протянутой рукой, и рука указывает прямо на него, на Мишку.
— Товарищ Ленин!.. — вскрикнул Мишка глохнущим голосом, силясь приподнял голову — и улыбнулся, протягивая вперед руки.
Александр Кононов
ЧАПАЕНОК
Рассказ
Отряд Чапаева стоял на отдыхе в большом селе.
Рядом с избой, где остановился Василий Иванович, был двор Лагутиных. В семье Лагутиных самым младшим был Гриша. Ему шел пятый год.
Однажды Гриша отправился к Чапаеву один, тайком от сестры. Сестра казалась ему большой — ей пошел уже тринадцатый год, играть в войну она не хотела и вообще была девочкой, с ней даже разговаривать было скучно.
Гриша вошел во двор и неторопливо зашагал вперед. Кругом было много интересного. У хлевов стояли две оседланные лошади, мотали головами, звенели уздечками. Седла на них были желтой кожи, стремена висели высоко, по-казачьи.
В пыли бродил одинокий петух. Он гордо выгнул шею и поглядел на Гришу желтым сверкающим глазом. В самом конце двора, около сарая, росли лопухи. Вот бы порубить их ивовым прутом, так, чтобы они легли наземь, как беляки под саблей Чапаева!
Но недалеко от лопухов сидел на широком бревне Петр Исаев. Ворот рубахи был у него расстегнут, стальная потемневшая цепочка вилась через всю грудь и кончалась большим кольцом. Кольцо было приделано к ручке нагана, а сам наган торчал из-за широкого кожаного пояса.
По-особенному сидела на нем и папаха, сдвинутая на затылок так далеко, что вот-вот свалится. К папахе была наискось пришита красная лента.
Петр Исаев лениво притопывал каблуком, позвякивал шпорой и глядел на Гришу Лагутина.
— А вам куда, гражданин? — строго закричал он.
Гриша остановился.
— Где был? — уже тише спросил его Петька, сел на бревне поудобней и положил на колени длинную шашку в черных ножнах.
Гриша оробел, но не очень. Он ни в чем не был виноват. С самого утра он вел себя смирно. А на петуха с желтым глазом даже и не замахнулся.
Помолчав немного и пососав палец, Гриша решился ответить:
— Ходил на речку с тетей Настей.
— А почему?
— Белье полоскать.
— А почему?
Гриша поглядел искоса, боком. Петра Исаева он знал уже с неделю, но понять его не мог: то смеется, то пытает всякими вопросами, а то и сахара даст.
Сейчас Петр грозно хмурил свои реденькие, выгоревшие на солнце брови.
Грише и боязно стало, и уйти не хотелось от мужчины, увешанного оружием.
— Почему? — повторил Исаев.
— Чтоб чистое было, — ответил наконец Гриша.