«Про пещеру говорит! — отметил про себя Гета. — Теперь понятно: он ищет комиссара!»
Мальчик поднялся с камня, но сильная рука Тупчана задержала его.
— Сиди! — грозно сказал он. — Ты думаешь, я долго буду слушать твое «не знаю»? Не рассказывай мне сказок. Мне все известно. Я спрашиваю тебя: где скрывается русский комиссар?
Пальцы у Тупчана были крепкие, как зубья лемеха, и он с такой злостью сдавил плечо мальчика, что Гета застонал.
— Говори!
— Я ничего не знаю… Пусти меня…
Тупчан выпрямился, лицо его побагровело. Он сунул руку в карман и вытащил маленький браунинг:
— Иди вперед! Если хочешь жить — показывай дорогу к логову комиссара.
— Не знаю я никакой дороги, — говорил Гета. — И про комиссара ничего не знаю… Ты только зря делаешь мне больно.
Тупчан отпустил его.
— Эх ты, темнота… А сколько денег мог бы получить! Знаешь, за поимку комиссара дадут большую награду. Овец себе купишь, корову, матери шелк на платье. — Тупчан даже завистливо вздохнул, перечисляя все это. — И отца твоего отпустят, я об этом позабочусь… Ну, согласен?
И тут Гета снова решил схитрить. Пусть Тупчан думает, что он поддался соблазну.
— Хорошо, пусть отпустят отца. А денег сколько дадут?
— Сто тысяч! — почти выкрикнул предатель.
— Пошли.
Гета быстро побежал вперед. Он уводил Тупчана все дальше и дальше от Зеленой долины. Вот за этой лощиной начинается пастбище, где пасет стадо Харитон… Теперь Гета чувствовал себя спокойным.
— Где же пещера? — спрашивал Тупчан, прерывисто дыша и не поспевая за мальчиком.
— Неподалеку, — ответил Гета и вдруг, не выдержав, засмеялся. — Комиссара захотел увидеть, подлый предатель! Ишь какой хитрый!
Он собрался прыгнуть на высокий камень, за которым виднелась тропинка, но Тупчан успел схватить его.
— Ну, чертенок, теперь не уйдешь!
— Харито-он! Харито-он! — закричал Гета, стараясь освободиться от цепких пальцев Тупчана, искавших его горло.
«Хари-ито-он!» — загремело эхо.
Но Гета уже не слышал этого громкого отзвука. Тупчан навалился на мальчика, все сильнее и сильнее сжимал его горло своими пальцами.
И вдруг сознание возвратилось к нему. Он вздохнул раз, потом еще и еще; открылись глаза, и мальчик словно впервые увидел синеву неба и могучие горы, поросшие зеленым кустарником.
— Гета, Гета, очнись! — звал его голос Харитона. — Ты видишь меня?
Мальчик приподнялся на локте, оглянулся: невдалеке лежал Тупчан.
— Он душил меня, — хрипловато прошептал Гета.
— Ничего, — сказал Харитон, ставя мальчика на ноги и поддерживая за локти. — Теперь эта собака ни на кого не залает. А браунинг нам пригодится. — Харитон ловко подкинул и поймал маленький револьвер.