Я усмехнулся. Все же сработало. Впечатлительный мне попался собеседник.
Полет продлился меньше часа. Мегаздания имперской столицы выросли вдали гигантскими образованиями. Я принялся выглядывать среди них приметные пять башен резиденции Ордена Искры. Но к моему изумлению, мы обогнули его по широкой дуге и направились совсем в другом направлении. К огромной постройке, не менее впечатляющей, чем обиталище Посвященных.
Российская империя. Москва.
Императорский дворец. Внутренний круг.
Северо-западное крыло.
Малая гостиная. 23:15
Обстановка в комнате не могла похвастать особой роскошью, какую ожидаешь увидеть в подобных местах. Парочка кресел в углу, несколько стульев у стены, журнальный столик. Все, разумеется, из натурального дерева. На полу ковер с толстым ворсом. Потолок украшала узкая люстра. Скромно и вместе с тем достаточно аристократично.
Проводившие меня сюда слуги испарились, оставив одного и ничего не сказав. Молча поклонились и вышли.
Я пожал плечами и с независимым видом встал у широкого окна, скрестив руки на груди.
Ожидание не затянулось. Через минуту дверь снова открылась. Зашел крупный мужчина в парадной форме гвардии со знаками различия полковника.
В первый момент показалось, что это один из командиров элитного отряда вооруженных сил Российской империи. Но приглядевшись, я понял, что ошибся. Это лицо встречалось в совсем других разделах учебников.
– Ваше императорское величество, – я заложил руки за спину.
Двери мягко закрылись, отрезая нас от остальных помещений дворца.
– Здравствуй, Кирилл. Прошу, присаживайся, – император повел рукой в сторону ближайшего кресла. – В первую очередь позволь выразить соболезнования в связи с гибелью семьи. Сразу хочу сказать, что это совершенно не входило в мои планы. Сабуров проявил недюжинную жестокость там, где ее вполне можно было избежать. Частично это и моя вина, что не предвидел трагедию. Прими мои искренние извинения. Я действительно старался минимизировать потери, как мог. Особенно такого рода. Еще раз прошу прощения.
Я хмуро выслушал извинения первого лица государства. Не очень-то они звучали искренне. Скорее казалось, что говоривший исполняет определенную роль, четко придерживаясь заранее одобренного текста.
– Виновные и заказчик уже поплатились за совершенные преступления, – проронил я.
Пытаться обвинять в случившемся сидящего напротив человека будет несомненной глупостью. Но это также не отменяло его косвенную вину. Мое нахождение здесь явно указывало, что именно он стоял за всеми событиями, произошедшими в последние дни.