Вечером рассказала все это Мише. Он, оказывается, все знает, но разговор этот поддержать, можно сказать, отказался. Шуточки, прибауточки, по головке погладил. А у самого глаза больные. Еще от него детей прячут. Мы с ним, когда мимо детской площадки проходили, мамаши какие-то полоумные детей похватали и бегом. Миша лицом задергался. Потом говорит: "Это хорошие люди. Они детей своих любят". Вот все у него хорошие. Но он не совсем один. Оказывается кружок его не распался. Так же они собираются, лес чистят, лавочка ремонтируют, другие какие-то общественные работы проводят. Миша сказал, что люди к нему приходят "душой порадоваться".
Из интервью Чижова Андрея Владимировича
Я очень хорошо помню тот год. Мишу помню, светлая память. Хороший был мальчик, яркий. Я в секции триатлона тогда занимался, да и жили мы рядом. Сейчас, признаться, за давностью лет уже и не могу точно сказать, был у него какой-то особый дар или нет. Тогда казалось очевидным, что был, а сейчас.. Сейчас уже не знаю, что и думать. Многие говорили, что вся эта история яйца выеденного не стоит. Что это, дескать, все, как поточнее выразиться, "эффект плацебо" что ли. Хотелось нам верить, мы и верили. И из-за нашей веры менялись. Помните тогда Чумак, Кашпировский. Ведь многим действительно помогала эта вода, заряженная телевизором.
Что говорите? Почему стал сомневаться? Сложный вопрос. Во-первых, с возрастом все меньше сил верить в чудеса. Тем более в чудеса близкие, фактически, с тобой же и произошедшие. Во-вторых, знаете, стыдно признаться, но боюсь это такая подсознательная установка на отрицание у меня. Ведь и так вся история и наша в ней роль ужасна, так если еще верить, в дар, вообще непереносимо получается.
Вот вы сейчас меня утешить пытались - "как посмотреть", да зачем нагнетать. Я прошу вас, вы еще молоды, никогда не говорите вот это "как посмотреть". Поверьте мне, как ни смотри, а подлость всегда подлость, и убийство всегда убийство. Ты можешь больше или меньше оправданий совершенному найти, и более или менее строго себя судить, но сам факт, сам поступок, как ни смотри другим не станет.
Я? Нет, конечно, я не убивал. Но я видел, что происходит. Я знал, знал к чему это приведет. Не хотел знать, отворачивался, трусил, но знал. Знал и не защитил. Да, может быть вы и правы, и мой голос, ничего бы не изменил в Мишиной, например, судьбе, хотя я не уверен. Ведь таких как я много. ...Одно знаю точно, даже если бы я не смог помочь Мише, я бы помог себе. Я бы себя избавил от этого груза. От презрения...