— С удовольствием. Только я предпочитаю напиток покрепче.
— Воля ваша, — я переложила склянку из кармана в руку, под столом откупорила и незаметно дёрнула кота ха хвост, отчего тот гнусаво заголосил на одной ноте.
— Что это с котом? — мой собутыльник смотрел на обиженного зверя, привставшего на моих коленях.
— А ну-ка, подержи, — я протянула над столом пушистого страдальца и встала.
Подлить зелье под прикрытием тушки Перси мне не составило никакого труда. Затем, осмотрев кота со всех сторон, спросила:
— Чего орёшь? У-у, зараза! — замахнулась я на кота. — Мяса хочешь? Ну, потерпи чуток, будет тебе мясо, — усмехнулась я, беря свою кружку. — Брось тварь на пол, — добавила я для своего собутыльника.
Пустая склянка вернулась в карман.
Предводитель местного преступного элемента аккуратно опустил кота вниз, и тоже взялся за кружку.
— За сотрудничество! — провозгласил он тост.
— За доверие, — предложила я свой вариант.
Мы одновременно опорожнили свои ёмкости, после чего я нахально потянулась к стоящим на столе закускам.
— Что? — спросила я, глядя на удивлённое лицо моего визави. — Вино вкусное, это хотел выяснить? — бандит сглотнул и недоверчиво покосился на мою кружку.
— Д-да, — на хозяина кабака кинули подозрительный взгляд, но тот всем своим видом выражал солидарность с изумлением главного.
— Вино выше всяческих похвал, только вот никому в этом уютном местечке я бы не советовала пробовать, может хвост отвалиться.
Я прошептала наговор.
— Хвост? — так и не пришедший в себя бандит лишь на моё последнее слово отреагировал.
— Да, у тебя же есть хвост?
Бандит отрицательно замотал головой.
— Да ладно, чего ты стесняешься, здесь ведь все свои. Брумш! — на глазах внимательно прислушивающихся к разговору подельников, главарь обзавёлся не только хвостом, но и пятачком вкупе со свиными ушами.
Дружный выдох был сигналом к началу ведьминского беспредела.
— Куси, — приказала я коту, сжимая мухомор.
Отяжелевший и выросший Перси тут же забрался как по дереву на бандита и смачно вцепился в лопушистое ухо.
Ожидать продолжения представления никто не стал. Застучали поваленные на пол лавки и стулья, загремели железными подбойками растоптанные сапоги, смачные удары в борьбе за дорогу к двери следовали со всех сторон — ну, просто сказка! Хансен несколько раз поставил подножку ломящемуся в дверь люду, и теперь на пороге копошилась, ругаясь и истеря, куча мала.
— Брось его, всё равно в обмороке, — вот и второго главаря довели до бессознанки.
— Ещё одну? — Хансен поднял с пола обронённый в суматохе кинжал, осмотрел его и деловито засунул себе за голенище.