Мужчина с поклоном вручил каждой девушке по визитке. — Один момент, синьора Марина, — молодой человек открыл солидный саквояж и выпростал на свет увесистый кирпич, упакованный в подарочную бумагу. — Вот ваша книга, первый тираж сто тысяч экземпляров. Я взял для вас десять штук. Наверняка вы захотите подписать по экземпляру своим друзьям! — Мужчина, широко улыбаясь, передал девушке перевязанную ярко-красной лентой стопку книг.
— Завтра, я прошу вас дать несколько автографов вашим читателям и кратко рассказать о себе, синьорина Марина. Ваш гонорар будет вручен сразу после встречи с читателями, а я заранее молю вашего согласия! — интригующим голосом произнес агент, — разрешите пригласить вас обеих в ресторан, мне будет завидовать вся Италия!
Девушки смущенно улыбнулись, не выдержав напора темпераментного итальянца.
— Хорошо, мы будем готовы, сказали они почти хором.
— Не смею больше надоедать, милые дамы! Позвольте откланяться, пойду просить солнце встать завтра пораньше! — мужчина склонил голову, резко развернулся и вышел из дома.
Марина перевела взгляд с входной двери на вязанку книг в руке: — Вулкан, а не человек.
— Мам, покажи.
Марина подошла к столу, положила книги на стол, потянув за край ленты развязала бант, и развернула упаковочную бумагу.
Ксения схватила книгу в руки и торжественно прочитала: — Попова Марина, "Как хочется жить!", — перевернув страницу, девушка продолжила, — роман в жанре альтернативной истории. Мама, бери, читай, завтра тебе интервью давать!
— Так нечестно, — возмутилась Марина.
— Второй раз жить тоже нечестно, — парировала Ксения, — раз он так решил, значит так надо!
* * *
"Петь мне сегодня — не то, чтобы лень,
Да просто устал жить я,
А без любви не родишь ни строки,
Сколько не бейся.
Что-то всё чаще на кухне моей
Стали гореть листья,
Стали всё чаще тревожить звонки
Из Поднебесья".
Трофимов.
"Сижу за решеткой в темнице сырой".
Темница хоть не сырая, а прямо номер люкс — для Бутырки. Целых двадцать квадратных метров, вместо толчка присутствует унитаз, огороженный медицинской ширмой, вместо нар койка и даже телевизор с холодильником имеется. Правда в нем шаром покати, посетителей ко мне не пускают и передачки никто не носит. Режим строгого содержания. Стол письменный, стул, да стопка писчей бумаги. Пишу завещание потомкам… секретное.
Чтобы ограничить власть будущих президентов, доверять которым у меня никак не выходило, я и намекнул генеральному прокурору, после своей добровольной отставки: "Я устал, я ухожу", провести всестороннюю проверку своих Указов, решений и поступков в соответствии с действующим законодательством и законодательством бывшего РСФСР.