Несмотря на столь тяжелое положение, я попытался осмыслить происходящее. Гнев мой слегка угас, и я мог рассуждать относительно спокойно. Главной новостью было появление на Базе «крота». Виктор оказался предателем, причин врать у Лю не было. А учитывая то, что связи этой загадочной организации с аббревиатурой «AU» уходили в некие верха, то в список подозреваемых я бы внес и его таинственного покровителя, так как сам Винс не смог бы при неусыпном контроле внутренней безопасности «Тени» проворачивать свои грязные делишки.
Это — первое. Второе — куда нас везут? Получается, что у террористов имеется еще один опорный пункт. Судя по конспирации — нас доставляли под видом сельскохозяйственного груза — имеется возможность натолкнуться на республиканцев, лояльных правительству. И вторая база вряд ли столь же глобальна, как первая. Тем самым, следуя логике, выбраться нам оттуда может оказаться легче.
Но это, если честно признаться, сплошные «если». Как все будет на самом деле, увидим на месте.
Ну и наконец, мне не давал покоя вопрос — зачем беглому китайскому полковнику нужен отряд международного полицейского спецназа? Дипломаты, коли уж он пошел на их похищение, ему действительно для чего-то нужны, причем не для выкупа, а ради каких-то своих целей, если принять во внимание слова покойного лейтенанта Хэрлэя. А нас можно было просто расстрелять, чтобы избавить себя от такой головной боли, как пять обозленных спецназовцев, обученных находить выход в экстремальных ситуациях.
И уж где-то на заднем плане в наличии имелось туманное пророчество Лайона и не совсем обычное поведение шефа, добавляющее странности общей атмосфере.
Похоже, мы действительно оказались в глубокой заднице, и как все повернется, я предположить пока был не в состоянии. В конце концов у меня разболелась голова от бесплодных размышлений, дурных предчувствий и полной безвыходности. Попытавшись не обращать внимания на свое неудобное положение — всю кожу будто наждаком натерли, и один особо тяжелый мешок так и норовил сломать мне шею — я закрыл глаза, и провалился в забытье.
Очнулся оттого, что наступила тишина, и движение, к которому я успел привыкнуть, прекратилось. Скоро тишину нарушил шорох шагов, затем какие-то гортанные голоса. В одном из них я смог узнать голос нашего возницы. Незнакомые голоса командно спрашивали о чем-то, возница заискивающе отвечал. При моих слабых познаниях в местных наречиях я смог разобрать только одну фразу:
— Мы везем рис, господин, в Пакхоуку на базар.
Спрашивающий, в котором я заподозрил военного или полицейского, что-то проворчал в ответ.