— Бог ты мой — Эстер!
— Я тоже зашла. Хотела увидеть собственными глазами. — С ее водонепроницаемого плаща и шляпки стекали дождевые капли. — Боюсь, после меня на полу останется лужа.
— Вы тут ни при чем, погода виновата.
— Славный малыш, правда?
— Да, очень.
— Похож на отца. Вы не находите? Вылитый Рон. Нэнси молча кивнула.
— Да, я должна была увидеть его собственными глазами, — повторила Эстер и, бросив на ребенка прощальный взгляд сквозь стеклянную стену, повернулась и быстро пошла по коридору, полы плаща шелестели, как опавшие листья.
* * *
Лишь через две недели Телму выписали из больницы. Она уехала так же, как приехала, на такси, но на этот раз была не одна. Держала на руках младенца с гордостью и радостью, каких раньше не изведала, — даже не подозревая, что можно испытывать такие чувства.
Она переехала обратно в свой дом в Вестоне. К тому времени все соседи знали или догадывались об истинном положении дел, но это были все добрые люди, особенно ближайшая соседка миссис Мэлверсон, которая тотчас взяла на себя роль бабушки. Она помогала Телме делать покупки, стирать и прибираться, квохтала и ворковала над ребенком, подолгу катала его в коляске на свежем воздухе, измеряла его рост и вес с фармацевтической точностью.
Миссис Мэлверсон считала себя ближайшим другом и наперсницей Телмы. Поэтому она страшно удивилась, когда в конце октября увидела на дверях дома Телмы табличку: «Продается».
Телму она застала наверху, та сортировала содержимое старого сундука, а ребенок спал рядом в своей колыбельке.
— Я видела табличку, — напрямик сказала миссис Мэлверсон.
— Да? Уже вывесили? Очень хорошо. Я просила агента поторопиться.
— Вы плакали?
— Немного. Когда я смотрю на старые вещи, это всегда вызывает у меня грусть, сама не знаю почему. Ведь сейчас я такая счастливая, какой не была никогда в жизни.
— Значит, вы уезжаете?
— Да.
— Когда?
— Как только смогу.
— Куда?
— В Неваду.
— Но это же в Штатах.
— Да. Мне назначен прием в американском консульстве утром в пятницу. Я подала заявление на получение постоянной визы.
— Хорошо. Оч-чень хорошо. — Миссис Мэлверсон плюхнулась на стул рядом с кроватью. — Никак дух не перевести. Это для меня так неожиданно.
— Для меня — нет.
— Ронни слишком мал для такой дальней дороги.
— Нет, доктор сказал, что для ребенка это лучшее время, особенно если мы полетим самолетом.
— Но как же? Предстоит суд и все прочее…
— Суда не будет. Эстер пошла на полюбовное соглашение. Я не хотела никакой компенсации — она была так добра ко мне, после того как мы повстречались на Итон-Колледж, — но мой адвокат сказал, что я буду дурой, если откажусь. Это куча денег.