Эта неожиданная ласка чуть не свела ее с ума. Она вспыхнула, потом побледнела и, залившись горькими слезами, вскочила и выбежала из комнаты. Он пошел за ней и застал ее в турецкой комнате.
— Анжелика, что с вами? — испуганно спрашивал он, нагибаясь к лежавшей в кресле девочке. — Я испугал вас? Полноте, голубчик, успокойтесь.
Она встала, хотела выйти, но зашаталась и чуть не упала, если бы он не подхватил ее.
— Анжелика… — растерянно прошептал он, смотря на ее побледневшее, с закрытыми глазами лицо.
Она открыла глаза и взглянула на него.
— Что вы… — начал он и внезапно остановился, любуясь чудным блеском ее глаз и непонятным светом, озарившим ее лицо под влиянием зародившегося нового чувства.
Прошло еще около года. Был холодный сентябрьский день. В доме Ладомирских был праздник — рождение их дочери, которой исполнилось 23 года.
С двух часов начали съезжаться поздравители. Лора, в зеленом шелковом платье, цвет которого очень шел к ее глазам и волосам, сидела в гостиной и принимала гостей.
Анжелика была в пансионе.
В числе поздравляющих был и Александр Ртищев. Он сидел у окна и вполголоса разговаривал с Владимиром.
К ним подошел Раковицкий.
— Послушай, Володя, неужели правда, что ты уезжаешь за границу? — спросил он.
— Да, уезжаю. Доктор уверил отца, что мне это после болезни необходимо. Кроме того, отец давно хотел, чтобы я поехал за границу и заехал в Париж, к моему двоюродному дяде, которого он любит как родного брата. Теперь случай представился, я выхожу в отставку и еду.
— Надолго?
— На два года.
— Как хороша твоя сестра, Володя, — продолжал Дмитрий Петрович. — Посмотри на князя Вельского, он совсем теряет голову.
Владимир с усмешкой посмотрел на сестру и на ее обожателя.
Около Лоры сидел высокий, стройный брюнет, с замечательно красивой, но несколько самоуверенной и дерзкой физиономией.
— Не нравится он мне что-то, — сказал Владимир, — кажется, порядочный фатишка.
— Как здоровье Анжелики Сигизмундовны? — спросил Ртищев.
— Ничего, кажется, здорова. Только не знаю, что с ней сделалось за последнее время.
— А что?
— Она положительно избегает меня. Странное создание, ее никто никогда не поймет, — пожал плечами Владимир.
— Напротив, я стал ее отлично понимать последнее время, — сказал Александр Михайлович, — только я теперь ее давно не видал, так что не мог заметить перемены. Что у нас сегодня? Пятница. Завтра я ее увижу и скажу тебе, что с ней.
— Ого, Саша, — засмеялся Раковицкий, — ты, кажется, хорошо изучил натуру маленькой смуглянки. Ты можешь теперь перевоспитать ее по-своему и приготовить себе сносную жену.