Анжелика лежала на кровати. Он подошел к ней.
— Вы нездоровы, Анжелика, не вставайте, — предупредил он, заметя ее движение, — я пришел только проститься с вами.
Он взял ее за руку и испугался, увидев безграничное отчаяние в ее выразительных глазах.
Она бессознательно подняла руки и обхватила его за шею.
Владимир быстро наклонился и поцеловал ее холодные бледные губы, весь вспыхнул, выпрямился и выбежал вон из комнаты.
Анжелика вскочила, хотела броситься за ним, но зашаталась и без чувств упала на ковер.
Ее подняла вошедшая прислуга и уложила в постель.
У ней открылась нервная горячка.
Два месяца провела она между жизнью и смертью, а потом, для поправления надломленного серьезной болезнью здоровья, уехала с семейством ее профессора пения в Италию.
Там пробыла она полгода, вернулась ненадолго в Варшаву и вместе с Ладомирскими отправилась в их имение около этого города.
Старый граф быстро дряхлел и, удалившись за год перед этим от дел, не покидал деревни.
Когда зимой графиня с дочерью уехали в Варшаву, граф с Анжеликой остался в имении.
После своей болезни она страшно выросла и хорошела, как говорится, не по дням, а по часам.
Прошло два года со дня отъезда графа Владимира. В знакомой нам голубой гостиной сидели Ртищев и Раковицкий.
Ладомирские вчера только вернулись из деревни, и молодые люди пришли повидаться с ними.
В ожидании появления хозяев они тихо разговаривали.
— Как мне хочется видеть Анжелику! — воскликнул Александр Михайлович. — Более двух лет прошло с тех пор, как я видел ее в последний раз.
— Да, она совсем покинула Варшаву и все время жила в деревне или в Риме, — сказал Дмитрий Петрович.
— Она, кажется, брала там уроки пения?
— Да!
В комнату вошла Марья Осиповна.
Молодые люди встали.
После обычных приветствий и вопросов она снова усадила их и между ними завязался оживленный разговор, как это всегда бывает между хорошими знакомыми после долгой разлуки.
Раковицкий осведомился о Лоре.
— Она сегодня у знакомых на обеде, — ответила графиня. — Лора очень веселится эту зиму — почти ни одного вечера не бывает дома.
— Анжелика Сигизмундовна, вероятно, тоже много выезжает?
— О нет. Она осталась такой же дикаркой. Ее не уговоришь выезжать. Она гуляет с моим мужем; читает ему, так что граф очень привязался к ней. Характер ее стал гораздо лучше, но странностей осталось еще много. Все свободное время она занимается музыкой и, несмотря на все наши просьбы, хочет поступить на сцену.
— Вероятно, она очень хорошо поет? — спросил Ртищев.
— Очень. Она наследовала талант и красоту своей матери. Вы недоверчиво смотрите на меня, Дмитрий Петрович, — засмеялась графиня, — но уверяю вас: Анжелика не только что красива, — она прекрасна, этого нельзя у нее отнять. Впрочем, вы сами увидите: она должна скоро вернуться с прогулки. Графиня взглянула на часы.