** многоцелевая магнитоимпульсная спаренная установка огневой поддержки «Сирена-2», состоящая на вооружении взводов тяжелого оружия рот штурмовой пехоты. Вес металлокерамического снаряда со стальным сердечником – 200 грамм, начальная скорость снаряда – 4000 м/с, скорострельность – 6000 выстрелов в минуту на ствол. Помимо самой установк,и на платформе смонтированы: питающий конвертер, система наведения с детектором ложных целей и генератор защитного поля, так что беззащитность и хрупкость установки – только кажущиеся.
В том месте, где от трассы Зельва-Слоним отходит грунтовая дорога, ведущая к примыкающей с востока вплотную к Дешковичам деревне Ярнево, выставили красноармейский блокпост численностью в десяток бойцов при одном «дегтяре». Старшим на нем был усатый и грозный старшина-сверхсрочник, по возрасту примерно ровесник века. Углядев, что именно движется следом за мотоциклами и машинами с чекистами, старшина, как и его подчиненные, впал в некоторый ступор, которому немало способствовал упершийся ему под ребро ствол чекистского ППД. То, что чекисты были не совсем настоящие, не играло в деле никакого значения.
От взятых в плен дейчей, которых допросили по всем правилам для военно-полевых условий, капитан имперских егерей Вуйкозар Пекоц уже знал, что солдаты страны Эс-Эс-Эс-Эр, едва завидев людей в синих галифе, а также фуражки с синим верхом и малиновым околышем, обычно впадают в оцепенение. Те же дейчи сказали, что именно поэтому разведка страны Германия много раз с большой выгодой пользовалась этим эффектом, когда требовалось снять часовых (как сейчас) или взять в плен важного языка. Только, в отличие от дейчей, имперские егеря не собирались никого убивать, и поэтому старшина с бойцами должен отделаться легким испугом.
Заслышав шум, генерал Болдин, оправляя на себе гимнастерку, вышел на крыльцо сельской школы, в которой разместился его штаб. Настроение у него, надо сказать, было препоганым. А то как же – прошло шесть суток войны, а врага не только не удалось отбросить за линию госграницы (как это планировалось до войны), а, напротив, тот глубоко вклинился в советскую территорию. Зато разбитые части Красной армии, не сумевшие оказать достойного сопротивления, в беспорядке откатываются на восток в тщетной попытке обогнать немецкие танковые клинья и снова встать перед ними нерушимой стеной.
Генерал понимал, что в ходе этого беспорядочного отступления по лесным дорогам советские войска потеряют последние остатки тяжелого вооружения, а с одними винтовками против танков и бомбардировщиков много не навоюешь. Авиация у Красной Армии уже приказала долго жить. За все шесть дней боевых действий в небе не было видно ни одного советского истребителя, а бомбардировщики, которые летали на поддержку своих войск без прикрытия, немцы сбивали пачками. И так продолжалось ровно до вчерашнего дня, когда вместо «ишаков» и «чаек» в небе появились белоснежные и краснозвездные красавцы, которые уже к обеду разогнали немецкую авиацию по дальним углам. При всем при этом, несмотря на красные звезды, эти летательные аппараты никак не могли быть советскими. И даже более того, было в их безжалостной эффективности нечто настолько чуждое, что генерал даже не мог подобрать слов. Ни тебе бестолковой суеты, ни тебе запоздалых перехватов (когда «юнкерсы» уже улетели) или неправильного определения целей.