В то же время если у Русы я не мог похвастать какими-то выдающимися навыками в начале наших тренировок, то у Гарода я смог продемонстрировать свои познания в области шаугаров и навыки алхимика.
Конечно, мужчина сокрушенно покачал головой над несистемностью знаний, но и таких могло не быть. Старик, как правило, обучал меня, когда выдавалась свободная минутка, и часто пропадал по своим делам.
Мой второй наставник в этом доме в первую очередь взялся за дополнение моих знаний и только после этого стал давать новые темы. Гарод предпочитал втягивать меня в обсуждение и внимательно выслушивать мои доводы по тому или иному вопросу.
Пару раз бывало, что мужчина вскакивал посреди занятия и тащил меня в свою лабораторию, которую ему была вынуждена устроить Руса в подвале дома. Без этого сложно обучить кого-либо на алхимика, да и целителю часто требовались инструменты алхимиков для своей работы.
В лаборатории на самом деле было мало чисто алхимического оборудования, по причине того, что опыты в этом деле очень часто несли взрывоопасный характер. В принципе, именно по этой причине такие рабочие помещения организовывали на верхнем этаже здания, чтобы было как можно меньше разрушений. Но тут сложилось еще и то, что официально Гароду было запрещено заниматься алхимией в городе, и мужчине приходилось сдерживаться, хотя я и видел, каких трудов ему это стоило.
Гарод пользовался тем, что до обеда я занят, и все, что могло принести хотя бы теоретический вред, проделывал за стеной, и потом делился со мной результатами, успевая прийти сразу после моего обеда.
В целом, за год мы совместно провели десятки опытов. Правда, мне не давали действовать в полной мере самостоятельно, контролируя каждое движение, но даже и такой опыт был бесценен. Очень сомневаюсь, что подмастерья алхимиков в Виларсе могли бы похвастаться таким отношением к себе со стороны учителя.
Таким образом, даже не надеясь на такое чудо, я стал учеником алхимика, который нисколько не скрывал свои знания и очень щедро делился ими. Настолько щедро, что головные боли стали мне привычными, и я привык не обращать на них внимания.
Не менее увлекательным стало направление целительства. За время обучения я убедился, что Гарод не только превосходный целитель, но и не менее опасный убийца. Он настолько хорошо знал организм человека и его реакцию на те или иные ингредиенты, что вполне мог убить любого, а не только практически в шутку парализовать, как он продемонстрировал мне в первый день нашего знакомства.
Получаемые у мужчины навыки давали мне возможность лучше понять целительство и алхимию, не как две отдельные дисциплины, а что-то общее, чему нет названия, но связанное и неделимое. Если бы алхимики не были столь закрыты для остальных, думаю, многие бы это поняли, но сложилось так, что эти два направления идут порознь, хотя многие методы работы у них общие.