Леди Море вечно было здесь темно и холодно — не только в унылых дождях и снегопадах, но и летом. Не спасали ни камины, протапливать которые она приказывала круглый год, ни регулярно отмываемые стёкла в узких окнах. Когда-то, в юности, леди Мора искренне верила, что полюбит Кинбралан или, по крайней мере, привыкнет к нему.
Но чуда не произошло. Она по-прежнему была одинока и ненавидела это дикое место, полное сквозняков, кричащее о своей древней кровавой истории. Ненавидела всё в нём — от знамён на башнях, рва и чёрно-серых ворот до запущенного сада с осинами. Ненавидела маленький охотничий лес, который приходилось делить с лордами-соседями. Ненавидела ржаные и ячменные поля — скудные, распаханные на бедной земле предгорий. Терпеть не могла деревни Делг и Роуви с их крестьянами; простолюдины казались ей — все поголовно — тупыми и вороватыми, а в каждом их взгляде на «хозяев со скалы» леди Море мерещилась ненависть. Она всегда недоумевала: как леди Алисия (до своего счастливого брака) могла проводить целые дни среди крестьян, да ещё и веселиться с ними на празднике урожая?… Она ненавидела подземелья замка с многовековыми темницами, и необъятную библиотеку, и чердаки, по которым зимой с воем и визгом гуляет ветер. Склеп за западной стеной и горные дороги, которые временами почти отрезают Кинбралан, выросший в кряжистых возвышенностях, от остального мира. Пыльные, тяжёлые занавеси, и балдахины, и громоздкие канделябры, подобных которым, наверное, уже пару столетий не сыщешь в Обетованном…
Ненавидела она и своего калеку-мужа, вот уже который год медленно умирающего в душных, безвкусно обставленных покоях. Выходя за него, леди Мора мечтала о счастье. Перед свадьбой она с упоением примеряла свой новый титул: на ночь шептала в подушку «леди Тоури, супруга Дарета Тоури» — и засыпала с блаженной улыбкой. То и дело смотрелась в зеркало, начёсывала свои (и без того пышные, чем она всегда гордилась) каштановые волосы, радовалась волнам завитков. Натиралась дорогими миншийскими мазями, чтобы отбелить кожу. Бедная семья Моры не так уж много могла себе позволить, но она готовилась изо всех сил: ведь положено молодой жене угождать своему мужу… Однако случилось то, что случилось.
Леди Мора получила не доблестного и обходительного мужа-рыцаря, одного из наследников древнего рода — а капризного, невзрачного мальчишку, который вырос в тени более успешных братьев и властных родителей. Вскоре после свадьбы — не прошло и десяти дней — Дарета поразила загадочная болезнь: мгновенный приступ с судорогами, удар, которому ни один лекарь не нашёл объяснений. Капризный мальчишка стал ещё и увечным — недочеловеком, недомужчиной; и жалость Моры быстро превратилась в отвращение. Может, участь Дарета вызвала чья-нибудь тёмная магия — или древнее проклятие злосчастного рода Тоури; или боги покарали их за гордыню?… Леди Мора не знала, да и не так уж важно это было для неё. Её занимала и ранила лишь собственная судьба — судьба сиделки, обречённой на пожизненные страдания. Она ничем не заслужила такого. Она годами умело играла свою роль: вошла в доверие к старому лорду, пыталась наладить отношения с мужем и его роднёй. Но, если бы леди Море представилась возможность сбежать, не опозорив при этом себя и не потеряв всё, она бы использовала её не задумываясь.