Гретхен пешком отправилась на виллу Мозера. Она с наслаждением вдыхала ароматы весеннего утра и улыбалась каждому встречному прохожему, наивно полагая, что все они должны разделять ее восторг.
Наивное заблуждение!
Шедшие навстречу мужчины и женщины, мельком взглянув на ее вульгарный наряд, измазанное косметикой лицо, провокационное покачивание бедрами, сразу понимали, какую религию она исповедует — религию продажной любви.
Оценив реакцию прохожих, Грета стала вкладывать иной смысл в язык взглядов…
…Рицлер обогнали два оживленно спорящих молодых человека. Встретившись с ней взглядами, парни умолкли, а когда, как им казалось, Гретхен не могла уже их расслышать, один из них громко воскликнул: «Черт побери! Что происходит в Вене?! Никогда бы не подумал, что в этот час город отдан на откуп продажным девкам!»
…Вот еще прохожий. Он очень спешил и окинул Грета беглым взглядом. Но этого мгновения было достаточно, чтобы девушка прочла в глазах незнакомца презрительную иронию: «Что это ты выплясываешь тут в неурочный час? Порядочные девушки не гуляют здесь в это время. Ну а настанет ночь, и ты вновь окажешься в постели с кем-нибудь из нас, самцов… Не исключено, что именно со мной!»
…Один возвращавшийся с ночной смены работяга был безапелляционно откровенен: «Задрать бы тебе твою юбку-носовой-платок, да и всыпать от души, а то, видно, родителям недосуг тобой заниматься!»
…Проходя через скверик, Гретхен обратила внимание на сидящего на лавочке господина преклонных лет. Лучи поднимавшегося за его спиной солнца образовывали вокруг него светящийся нимб. Заметив приближающуюся женскую фигуру, старик вынул пенсне из внутреннего кармана пиджака, проводил Рицлер испепеляющим взглядом и даже погрозил тростью…
Еще две-три такие встречи с ранними прохожими, во взглядах которых явно читался обвинительный вердикт, и Гретхен расплакалась навзрыд.
«Я понимаю, — говорила она себе, — почему вы все меня осуждаете, а осуждая, ненавидите! Все вы бесцельно и безрадостно прожили молодость, у вас не за горами время, когда уже не останется ни надежд, ни желаний, — ваша жизнь утекла сквозь пальцы, а сами вы алчущие, нищие и завистливые! Да-да, вы все мне завидуете! Моей молодости, красоте, беспечности, деньгам, которыми набита моя сумочка… Но если вам когда-либо приспичит, то идете вы не к маме и сестре — к женщине, чьим телом можно обладать только за деньги! Но на те крохи, что у вас в кармане, вы можете снять шлюху лишь на привокзальной площади. Вы ненавидите меня, потому что я для вас недосягаема!»