— Неужели нет добровольцев? — уточнил Гриддек, а я посмотрел на Уилла.
Мальчуган сидел в красном секторе и напряженно оглядывался по сторонам. Он должен бросить вызов, видит же, что происходит. Девчонку надо спасать.
Ну же, давай!
Но Уилл не решался. Наверное, еще свежа была память о прошлом поединке. Похоже, исправлять ситуацию, кроме меня, некому.
Я вскинул вверх руку, сообщая о своих намерениях.
— Мистер Штельм, вы так потягиваетесь после долгого сна или желаете к нам спуститься? — ехидно поинтересовался профессор, а среди адептов послышались ядовитые смешки-перешептывания.
— Спуститься, конечно, у меня уже спина затекла.
— Ты что творишь? — недовольно зашипела Леста, схватив меня за локоть. — Она это заслужила.
Я отмахнулся от раздраженной подруги и порталом перенесся вниз. Наколдовал себе стул и устроился как раз напротив Миранды. Выражение ее лица не изменилось, но в глазах мелькнула благодарность.
— Ну что, Лисичка, сразимся? — весело подмигнул ей.
— Может, для приличия встанешь? — фыркнула неодобрительно девчонка.
Ну и характер!
— Зачем? Я вздремну, пока ты будешь пытаться нанести мне удар.
— Что значит «буду пытаться»? Я тебя точно достану!
— Мисс Фоуксли, правила меняются. Поставлю вам зачет автоматом за триместр, если сможете нанести хотя бы один существенный удар мистеру Штельму, — сообщил профессор, посмеиваясь, а я заметил, как в глазах Лисички вспыхнул опасный огонек. Почуяла добычу и взяла след.
— Давай, Миранда, приступай. Я хоть и не Вейман, но можешь попытаться и меня напугать номером с расщеплением. Глядишь, струхну и забуду выставить блок.
— Что за расщепление? — заинтересовался профессор.
Он такое любит, на что я и рассчитывал.
— А вы не знаете? — отозвался с показным равнодушием. — Это бесстыжее создание, стоя на арене практически с нулевым резервом, напугало своего соперника до полусмерти, а заодно и все трибуны, иллюзией заклятия расщепления.
— Я не бесстыжее создание, — оскорбленно засопела Лисичка.
— Бесстыжее, бесстыжее, не спорь. Зрители визжали и разбегались кто куда, решив, что их ждет неминуемая смерть, охрана усиливала защитный купол, а ее противник с бешеными воплями и слезами на глазах умолял его спасти.
Гриддек рассмеялся:
— Неужели никто не догадался, что это иллюзия?
— Поверьте, она так натурально изображала невменяемое состояние и корчилась в притворных судорогах, что, когда вода хлынула из ушей, я не сомневался, что мы все умрем.
— А ничего, что я все слышу? — вклинилась Миранда.
— Ничего, — бросил небрежно девчонке и повернулся к профессору.