— Без публики ты тоже не желаешь, — напомнили мне. — Могу предложить компромисс. Или мы целуемся на публику, как и заявлено в контракте, или, я иду на встречу и целую тебя исключительно наедине.
От такого «компромисса» я невольно поперхнулась.
— А без поцелуев в принципе никак? — робко поинтересовалась я, пребывая в шоке. — Тем более, что в обществе целоваться даже супругам считается неприличным.
— Нет. Как я говорил тебе прежде, я хочу тебя… целовать. Не хочешь наедине, как приличные супруги — будем как неприличные на публике. Благо, подобные пункты прописаны заранее в контракте, который ты так неосмотрительно подписала, — гаденько улыбнулся он, злющей мне. — А на то, что скажет общество — мне откровенно плевать. Из-за него я не собираюсь лишать себя приятных моментов.
— А ты не думал, что эти моменты могут быть неприятны мне? — прошипела я, сквозь зубы, стараясь говорить как можно тише. Сжала руки в кулаки со всей силы, жалея, что сейчас сжимаю не шею «супруга».
— Меня это, безусловно, огорчает и задевает за самолюбие, но… нет. Если выбирать между возможностью тебя целовать, и чтобы тебе было приятно — я выберу первое. А уж когда именно это произойдет, на публике или без — так и быть, решай сама. Как надумаешь, сообщи, — гаденько подмигнул он и предусмотрительно отошел. Еще чуть-чуть и я бы его пристукнула.
— Помнится, ты утверждал, что не животное, и год можешь потерпеть.
— То касалось постели. Я же тебя в нее не тащу, — да, вместо этого, сам там появляешься. — Но вот все остальное… от этого, увы, отказаться не могу. Как я уже говорил, во время нашего брака я буду верен жене во всем, — выделили он последнее слово. — Для меня это принципиально. Раз ты не хочешь помогать мне со всеми моими потребностями, будешь выполнять их лишь частично. Видишь, какой я благородный? — широко улыбнулся он, а я вдруг подумала, что у него до безобразия много зубов. Неправильно это. Нужно будет при случае проредить. Может, и улыбаться так широко у него желание пропадет?
— Вижу, — угрюмо кивнула я. — Аж сама себе завидую.
Минут через двадцать, я закончила с расходными книгами. Герцог, казалось, никуда не торопится, хотя я сразу же предупредила, что здесь относительно надолго, в надежде, что он не захочет ждать и отправится домой самостоятельно. Тот сообщил, что не хочет оставлять меня без охраны. А так как от назначенного человека я сбежала еще с утра, когда отправилась к брату, придется мне терпеть общество «супруга».
Изредка кидала взгляды на мужчину, что неспешно проходил мимо стеллажей, иногда чем-нибудь интересуясь и пролистывая книги. Удивительно, но, не знай я, кто он на самом деле, ни за что бы не сказала, что передо мной герцог. Мне они всегда казались слишком напыщенными и высокомерными, выставляя свой статус напоказ общественности всеми доступными методами. Венес же весьма органично смотрелся посреди моего магазина в простом, но дорогом сюртуке, без единой лишней детали или украшения. Он не походил на высшего аристократа, скорее на зажиточного жителя среднего класса. И, неожиданно для себя, я подумала, что это, почему-то, подкупает.