— Тризна… — проговорил Мазай, потирая небритое лицо жесткими ладонями. — А это мысль.
— Какая еще мысль?
Мазай рассказал.
— С ума сошел? — спросил Хирург.
— Нет, — ответил Мазай. — Все четко. Тебя рано или поздно поймают за руку на алтаре и спросят, что это ты такое сжигаешь. А вот если мы ее запишем на бой и там ее убьют… Все решится само собой, на алтарь ее доставят без нас.
— Ну да, в общем порядке, — пробормотал Хирург. — Для человека, который вроде бы должен быть без ума от этих тварей, ты пугающе безжалостен.
— Да плевать. Когда мы уходили от засухи, мне пришлось перебить все наше стадо. Я убивал их одного за другим, когда они падали на обочине и не могли идти дальше. Пока не остались только люди, одни среди голой степи, и стервятники позади. Ты понятия не имеешь, что такое безжалостность.
Мазай не стал говорить Хирургу, что происходило в степи, когда без сил в раскаленную дорожную пыль начали падать люди…
— Я сделаю то, что следует. И у нее еще будет свой шанс.
— Ну да. — Хирург цинично покивал. — Шанс принести нам немного серебра перед смертью. Тут ты прав. Ты же не думаешь, что сможешь устроить все один? Я тут знаю все ходы и норы, я смогу нас пристроить в первый круг, для разминки кого-то из среднего веса. Половина серебра моя.
— Договорились.
— А вот теперь ты меня совсем пугаешь, — пробормотал не ожидавший такой покладистости Хирург.
— Так! А это что такое? — взревел устроитель боев, увидев Красотку, переминавшуюся с ноги на ногу в арочном коридоре. — Живо ее на весы! Времени совсем нет! Ну, сколько она там вытягивает? А я же говорил — это сверхтяжелый вес! Томирис! Детка! Подбери зверушке пару из первого круга.
— Это еще что за птица? — нахмурила татуированные черноземными иероглифами брови «детка» Томирис, вполне рослая и фигуристая девица в алом комбинезоне, увидев спрыгнувшую с плиты напольных весов Красотку. — Незаконно ввезли небось? Ну, народ, бесстыжие глаза… Кличут-то как?
— Красотка.
— А ты шутник, рыжик.
— Угу.
Томирис бросила зеленый биолист с цепочкой только что выжженных иероглифов, выбралась из-за стойки, подошла к Красотке, встала пред ней и некоторое время ее разглядывала. Мазай аж забеспокоился, не откусит ли ей Красотка что-нибудь просто из-за смущения, потому что той прямо деваться было некуда от такого настойчивого взгляда.
— Хорошо, — резко отвернулась Томирис, и Красотка немного расслабилась. — Она мне нравится. Я подберу вам пару для начала. Будете довольны.
— Я тронут.
— Да меня потрясения твоей нежной души как-то не волнуют. Отблагодаришь серебряно.