В итоге имеем такую вот красоту. По сведениям из той же книги, самым старым деревянным строением в Москве являлся дворцовый комплекс царя Игоря Ивановича, того самого, который Кровавый сын Грозного. Так что кроме лихой славы сей царь оставил после себя еще и неплохой домишко.
Столица встретила нас своеобразно. Мы без проблем выбрались из поезда и загрузили нашими вещами аж трех носильщиков, но, пройдя пару десятков метров по перрону, были остановлены блюстителями порядка. Причем их не смутил даже мой полицейский мундир.
Жандармский вахмистр, рядом с которым отирались два казака, до нашего подхода имел явно скучающий вид. Но один из казаков, тот, что покрупнее, что-то сказал жандарму, и он резко оживился. Троица тут же пошла нам наперерез.
– Здравия желаю, ваше благородие, вахмистр Крюков, – отдал мне честь и представился жандарм.
Казаки тоже небрежно отсалютовали.
Я ответил на приветствие и настороженно поинтересовался:
– В чем, собственно, дело?
– Извольте предъявить ваши документы, – не очень-то прояснил ситуацию вахмистр.
При этом он смотрел именно на Евсея. Я решил не спешить с поисками паспорта и правильно сделал – хватило корочки казака, в которой наверняка имелась пометка о том, что он оборотень.
Интересно, кто из казаков учуял в Евсее собрата-волколака? Или вон тот здоровяк все же беролак?
– Прощения просим, но в столицу вашему казаку можно только замкнутым. – Теперь вахмистр смотрел уже на меня.
– Я ошейник не надену, – тут же зарычал Евсей.
Вот засада, не хватило еще, чтобы он оборотился прямо на перроне.
К счастью, напряжение разрядил тот самый то ли волколак, то ли беролак:
– Охолонись, братишка, – дружелюбно улыбнулся здоровяк, – кто же вольному казаку ошейник нацепит. Поносишь браслетики – и всего делов-то.
Евсей успокоился, но все еще выглядел хмуро. Кстати, о наручниках я до сих пор не слышал, но вида не показал. Затем нас отвели в небольшое помещение внутри вокзала, где тот же вахмистр достал из сейфа два широких потертых браслета и положил на стол перед Евсеем. Казак немного поворчал, но под ироничным взглядом коллеги все же нацепил железяки на предплечья.
Потом ему пришлось подписать какие-то бумаги, и мы наконец-то вышли на привокзальную площадь.
– Евсей, а что эти штуки делают?
Казак покосился на меня как на неуча, причем далеко не в первый раз, но все же привычно удержался от вопросов, сразу перейдя к ответам:
– Ошейники полностью закрывают нам возможность принять вторую ипостась, а вот браслеты не дадут обернуться, просто сделав очень больно. Неприятная штука.