Все попытки охвата натыкались на неожиданно точный огонь артиллерии. Докладывали, что русские стали отказываться от тактики прямой наводки и переняли опыт с использованием наблюдательных вышек, которые возникают на короткое время то тут, то там по периметру обороны, не давая возможности оперативно сбить их. Как и сложно оказалось подавить русские пушки в контрбатарейной игре.
На угрожаемые участки противник умудрялся почти мгновенно перебрасывать подкрепления, выкашивая плотным пулемётным огнём атакующие цепи и колонны.
Поменялась и пехотная тактика – плотные боевые порядки всё чаще заменяются цепями, двигающимися перебежками, обходными манёврами.
И по-прежнему «русские медведи» были подавляющи во фронтальной штыковой атаке.
Левее Брусилова стоял 1-й Сибирский корпус генерала Штакельберга. Здесь две японские гвардейские бригады, пользуясь неожиданным туманом, сумели сбить боевое охранение, выйдя на атакующие рубежи. Однако концентрации для удара не получилось. Туман так же неожиданно рассеялся, и русские отразили атаку огнём с близкой дистанции. А затем штыковым нахрапом и вовсе отбросили гвардейцев.
В целом и на этом участке русским удавалось малыми тактическими отходами и контрударами, а когда и жёсткими встречными ударами оставаться на своей линии обороны.
Что касается центра русской армии, Ояма не сомневался, что его-то Куропаткин как всегда защитил лучше всего. Тем более что здесь гайдзины уцепились в железную дорогу с удобной коммуникацией и подвозом подкреплений. Поэтому японский командующий, лишь обозначив активность и демонстрацию, стремления к лобовой атаке не проявлял.
Вторая гвардейская бригада смяла первую линию обороны противника и на достигнутом рубеже стала окапываться. Тем не менее, подтянув артиллерию, дабы создать у русских впечатление, что именно здесь осуществляется подготовка исходного положения для предстоящего решительного наступления.
Главный удар Ояма решил нанести на левом фланге, затеяв перегруппировку, стягивая войска на этом направлении.
«Не удалось на правом фланге? – не терял спокойствия японский главнокомандующий, зная насколько нерешителен и неповоротлив его оппонент. – Что ж! Попробуем выбить у „русской табуретки“ пару ножек в другом месте. Начнёт падать – потянет за собой всю конструкцию».
* * *
Брусилов выделил офицера штаба с проходным предписанием полковым командирам: «распределить „стрелков меткого боя“ по ротам на самых беспокоящих участках». Винтовки с оптикой были не в диковинку, но не все понимают специфику применения.
Со снайперами Богатырёв отправился лично. Не потому что не доверял взводному поручику, а просто «застоялся от безделья, как тот конь, тогда как люди воюют уж вовсю».