Тут надо сказать, что похожие инциденты (при разнящейся степени телесных повреждений) произошли на всех трёх броненосцах. Потому как в мужской компании, с вбитым ещё с военных училищ кастовым превосходством, всегда найдутся разного рода мудаки-снобы.
Что характерно, на «черноморцах», где в экипажах были люди иного склада, никаких трений вообще не возникло. Да и из прикомандированных там – по одному «ледовому» судоводителю.
Но – к стрельбам…
Раскиданные по горизонту айсберги Рожественский оценил как прекрасные мишени.
В рапорте Небогатова указывалось, что проводимая им огневая практика велась на оптимально эффективных дистанциях, при возможностях имеющейся на броненосцах СУО (системы управления огнём) – 40 кабельтовых. То есть 7–8 километров.
Рожественский знал, что это примерно соответствует эскадренному огню японцев, и его это уже не устраивало.
Зиновий Петрович законно полагал, что теперь-то он должен иметь преимущества.
Технически это было осуществимо – при максимальном угле возвышения орудий главного калибра его броненосцы могли добрасывать снаряды на 80–90 кабельтовых.
И пусть пробы Небогатова на 50–60 кабельтовых показали слабые результаты, сейчас на эскадре были досоставлены таблицы стрельб, выведены на новые величины циферблаты дальномеров, скорректированные с помощью «секретного американского дальномерного прибора», а также рассчитаны углы возвышения для орудий. Далее все эти наработки следовало проверить и закрепить практикой.
Однако не всё оказалось так покладисто, как хотелось.
* * *
«Утюги» обошли ледокол, удалившись на полмили, выстраиваясь в линию.
Флагманский «Суворов», повернув носовую башню на левый курсовой угол и задрав стволы, отсчитывал невидимым хронометром минуты до выстрела.
Капитан с помощником, намёрзшись, с радостью перебрались в «ходовой», приготовив бинокли и расположившись в левом крыле у штурманского стола.
– Чего они тянут? – томился Шпаковский. – Судя по всему, метят во-о-от в ту группу айсбергов. А? Далеко!
– Как я понял, Рожественский хочет научить своих стрелять на максимально дальних дистанциях, – обсказал, что знал, Черто́в. – А… здравствуйте. Что-то случилось?
Шпаковский недоумённо оглянулся, но оказалось, что вопрос был адресован не ему – пришёл специалист «по беспилотникам» с неизменным планшетником под мышкой.
Инженеры с «Сокола» поначалу произвели своеобразное впечатление, умудрившись сразу после аномалии уйти в творческий запой.
В поведении неуловимо схожие, напоминающие чем-то Шурика из «Кавказской пленницы» – только частенько меняющие очки на контактные линзы, являли собой образ эдаких чудаков-яйцеголовых.