— Держи крепче!
По инерции столкновения крутанулась за ним и увидела, как, выхватив нож, Пубок всадил его в спину Инка. Как раз в то место, что я показывала на нём десятью минутами ранее.
— Подлая скотина!, — взвизгнула я на предательство и схватила первое тяжёлое, что попалось под руку.
Попался котёл, который так и не успела помыть. Размахнулась, разбрызгивая остатки супа по комнате, чтобы треснуть наёмника по голове, но вовремя остановила удар. Из разреза с потоком крови выползло нечто живое. Оно шевелило конечностями, вращало плоским телом и, кажется, собиралось вернуться на привычное место. В тело Инка. Пубок крепко охватил мерзкую тварь поперёк тела и метнул в кастрюлю, висевшую над пламенем горелки, где начинала закипать вода.
— «Бух в котёл — и там сварился», — зачем-то процитировала я сказку, всё ещё не до конца понимая, что же произошло.
Мужчины подхватили обмякшего рес Плоя, довели до топчана, уложили на живот, и лекарь захлопотал над раной, что-то тихо приговаривая пациенту.
— Ты меня хотела кастрюлей ударить?, — усмехнулся подошедший солдат.
Кивнула. Хотела не просто ударить, а голову разбить на черепушки.
— Подумала, что убить твоего друга хочу?, — мягко забирая из побелевших от напряжения пальцев тяжёлый котёл.
Кивнула. Что было ещё думать, когда под предлогом осмотра нож в спину всаживают.
— Хорошая ты. Заботливая, боевая. Любая команда наёмников гордилась бы такой подругой, — снимая котелок со сварившейся тварью с крючка над горелкой, сделал мне комплимент солдат.
— Это не мой путь. Любое насилие противно до тошноты. Даже кино о войне, драках, страданиях животных смотреть не могу, — удивление на лице собеседника заставило спохватиться и объяснить последние слова. — Кино — это такие сюжетные картины, оживлённые техномагией.
— Согласен, война не женское дело, — кивнул моему заявлению Пубок. — Только мой отряд не воюет. Нанимаемся исключительно для сопровождения, охраны или поиска пропавших. Мы лучшие среди многих, поэтому у нас всегда много работы в разных мирах. Это зловредное насекомое обитает в сырых лесах планеты Барляйн. Мы там… Неважно, что мы там делали. О другом хотел рассказать.
Мужчина сильно смутился своей промашке. Чтобы скрыть неловкость, поставил посудину с жуком на стол, отодвинул подальше, почесал затылок, но рассказ продолжил.
— Нас тогда здорово потрепало. Пришлось отсиживаться в глуши, скрываясь от погони. Одного из моих парней в пути ранили. Не сильно, но шкурку попортили. Целитель рану промыл, перевязал, и оставили страдальца отдыхать, пока занимались обустройством быта. Кто в дозор ушёл, кто еду готовил, кто источник хорошей воды искал. Когда же все собрались для отдыха, заметили, что наш раненый ведёт себя странно. Как будто не в себе. На имя перестал отзываться; когда его о чём-то спрашивали и он задумывался над ответом, то стонал от боли, схватившись за голову. Наш лекарь только руками разводил — не было у него такого случая в практике. Помог местный шаман, с которым мы случайно встретились, плутая в поисках выхода из леса. Он сразу указал своим посохом на нашего несчастного товарища и залепетал что-то на местном диалекте. Чаще всего он повторял одно слово: «Чомич», — и изображал физиономией страшную маску. К тому времени лицо раненого перестало выражать эмоции и было очень похоже на то, что показывал шаман. Я спросил его: «Сможешь помочь?» Спрашивал на межгалактическом, не надеясь на то, что тот меня поймет, но абориген кивнул и жестами приказал раздеть пострадавшего. Пока мы возились с одеждой друга, колдун развёл костёр, из плотного листа растения свернул ёмкость, обмазал её влажной глиной, наполнил водой и сунул в костёр. Потом ткнул пальцем на землю у костра и приказал положить нашего парня на живот. Мы подчинились. С завываниями, всхлипами, причитаниями он присел рядом и стал размахивать руками. Кажется, что мы все впали в транс от этого воя. Видя, как острый нож рассекает кожу на лопатке товарища, мы даже не сдвинулись с места. Очнулись только тогда, когда шаман схватил мерзкую тварь, выползавшую из раны, и с криком: «Чомич!», — бросил её в кипяток.