Между тѣмъ Софья сказала Аглаезу, чтобы онъ приготовилъ" жену свою постепенно къ отъѣзду его въ Москву. Онъ объявилъ Катеринѣ, что получилъ письмо отъ дяди, который боленъ, и для этого надобно ему съѣздить въ Москву. Отложили поѣздку до прибытія старой Холмской, которая, на обратномъ пути съ богомолья, получила въ Москвѣ письмо отъ дочери своей Натальи, съ извѣстіемъ о скоромъ пріѣздѣ ея изъ Петербурга. Холмская рѣшилась подождать ее, и съ нею вмѣстѣ возвратиться домой.
Чрезъ нѣсколько дней пріѣхала Холмская съ дочерью. Наталья была, можно сказать, посторонняя въ своемъ семействѣ. Свиданіе съ сестрами было довольно холодно. Вскорѣ послѣ возвращенія Холмской, Аглаевъ отправился въ Москву. Хотя ѣхалъ онъ не надолго, но Катерина проводила его со слезами, и нѣсколько дней чувствовала себя весьма нехорошо.
Мы только упомянули о Натальѣ, въ началѣ сей повѣсти. Она жила до сего времени въ отдаленіи отъ своего семейства. Крестная мать ея, дальняя родственница Холмскихъ, Графиня Вельская, взяла ее къ себѣ еще маленькую, отдала въ Институтъ, и по выпускѣ оттуда Она жила въ домѣ Вельской, вмѣстѣ съ ея дочерью, какъ компаньонка. Смерть старой Графини, и замужство ея дочери съ Княземъ Армидинымъ, который отправился, вскорѣ послѣ свашьбы., въ чужіе края, заставили Наталью возвратиться въ свое семейство. Она привыкла къ роскоши и разсѣянію въ домѣ богатыхъ Вельскихъ. Совершенно противоположная жизнь въ деревнѣ была для нея несносна.
Графиня Вельская оставила ей, по духовному завѣщанію, двадцать тысячъ рублей, и весь свой гардеробъ. Наталья привезла съ собою подарки сестрамъ, и маленькой Соничкѣ, къ которой впрочемъ была весьма равнодушна, откровенно говоря, что не любитъ дѣтей. Вообще она, и самой себѣ, и другимъ въ семействѣ своемъ, была въ тягость какимъ-то церемоніальнымъ и принужденнымъ обращеніемъ. Это обыкновенное слѣдствіе въ жизни того, кто выйдетъ изъ круга, гдѣ по волѣ Провидѣнія родился, и потомъ обязанъ будетъ возвратиться снова въ тотъ-же кругъ. Впрочемъ у Натальи было доброе сердце. Не смотря на свою холодность, она скоро подружилась съ Софьею, которая, сообщивъ ей семейственныя дѣла, коснулась до затруднительнаго положенія Аглаевыхъ. Наталья выслушала ее равнодушно; отвѣчала однакожъ, что ежели братъ Алексѣй не сдѣлаетъ имъ пособія, то она, съ своей стороны, готова помочь, чѣмъ можетъ.
"Только надобно поговорить прежде съ братомъ Алексѣемъ," сказала она. "У него большое состояніе, и онъ можетъ, не разстроивая себя, сдѣлать имъ вспомоществованіе, а у меня, ты сама знаешь, капиталъ незначительный. Признаюсь тебѣ, я привыкла къ нѣкоторой роскоши. Есть такіе предметы, которые сдѣлались мнѣ необходимостію, и я не могу обойдтиться безъ нихъ. Повѣришь-ли, что кромѣ шелковыхъ, я не могу носить другихъ чулковъ? Вообще туалетъ мой требуетъ большихъ издержекъ. Я привыкла къ хорошему столу, люблю нѣкоторыя лакомства, не могу сидѣть, читать, или работать при сальныхъ свѣчкахъ -- у меня тотчасъ заболятъ глаза. А я вижу, что состояніе маменьки очень ограниченно, что вы живете въ нуждѣ, и во многомъ себѣ отказываете; слѣдовательно, ты сама согласится, что мнѣ должно, какъ можно болѣе, беречь мой капиталъ. Однакожъ, за всѣмъ тѣмъ, я готова сдѣлать пособіе по возможности."