, Графиня, были пріятнѣе для слуха ея, нежели самое лучшее пѣніе первыхъ виртуозовъ. Впрочемъ, мать и Софья гораздо болѣе Натальи тронуты были, при совершеніи священнаго обряда, отъ котораго зависитъ счастіе или несчастіе всей жизни. На лицѣ Натальи изображалось спокойствіе и равнодушіе какъ и всегда. Одна только перемѣна замѣтна была въ ней: въ обращеніи своемъ сдѣлалась она еще холоднѣе и надмѣннѣе, чѣмъ была прежде. Можно было съ достовѣрностію заключать, что она съ честію поддержитъ знатность своего мужа.
Черезъ нѣсколько дней послѣ сватьбы, Графъ Клешнинъ расположился ѣхать домой. Бѣдный Молчалинъ, хлопотавшій Отъ всей души о совершеніи сего брака, вскорѣ увѣрился, что онъ ужасно ошибся въ своемъ разсчетѣ. Жизнь его сдѣлалась гораздо тягостнѣе. Онъ не могъ уже быть такъ часто наединѣ съ Графомъ Клешнинымъ, и пользоваться довѣренностію и короткимъ обращеніемъ съ его, какъ это было прежде, а взыскательность и ругательства чувствовалъ онъ теперь гораздо чаще. При сборахъ въ дорогу, захромавшая лошадь и пьяный кучеръ были поводомъ къ большимъ для него непріятностямъ. Графъ Клешнинъ разгорячился, насказалъ ему множество грубостей, упрекалъ его въ неблагодарности, говорилъ, что его поятъ и кормятъ, а онъ, неблагодарный, ни за чѣмъ не хочетъ присмотрѣть. Графиня, съ своей стороны, также наговорила ему непріятностей, и подгорячила мужа. Молчалинъ -- поклялся отмстить ей!
Съ большимъ неудовольствіемъ Софья видѣла все это. Оставшись наединѣ, съ Натальею, она предостерегала ее. "Не говорю уже о гномъ, что обязанность жены -- стараться, сколько возможно, укрощать гнѣвъ и вспыльчивость мужа, а не подливать масла на огонь, какъ ты поступила" -- сказала ей Софья.-- Но кромѣ того, ты неблагоразумно и неловко сдѣлала, наговоривъ сама грубостей Молчалину. Вспомни, сколько лѣтъ живетъ онъ вмѣстѣ съ твоимъ мужемъ. Онъ знаетъ его характеръ, умѣетъ пользоваться его слабостями. Удивляюсь, какъ не замѣтила ты, что онъ дѣлаетъ изъ него именно все, что захочетъ: это необходимое слѣдствіе вспыльчиваго и своевольнаго характера. Ты говоришь, что жила въ большомъ свѣтѣ; но видно, что ты мало наблюдала, и не увѣрилась въ извѣстной, и неоспоримой истинѣ, что почти всякій, избалованный воспитаніемъ, знатный и богатый, Русскій баринъ состоитъ всегда въ полной зависимости окружающихъ его. Онъ горячится, сердится, позволяетъ себѣ говорить имъ всякія дерзости; но, когда сумасбродный гнѣвъ его проходитъ, то онъ поступаетъ снова въ распоряженіе тѣхъ, кто беретъ на себя трудъ управлять имъ. Люди такого рода готовы перенесть все, но за то и дѣлаютъ они изъ своихъ повелителей все, что имъ хочется. Молчалинъ точно принадлежитъ къ сословію такихъ людей, и ты сама послѣ будешь раскаяваться, что возстановила его противъ себя."