Анжела шире распахнула дверь, пропуская его в прихожую. Он вошёл. В помещении сильно пахло жареной рыбой. Вадим поморщился — с детства не любил этот запах. По каким-то едва уловимым приметам понял: подруга сегодня не в духе.
— Что-то случилось?
Анжела невозмутимо пожала плечами.
— С чего ты взял?
— По тебе вижу.
Она немного помолчала, затем повернулась и пошла на кухню. Вадим разулся и, проигнорировав тапочки, последовал за ней. Здесь запах рыбы чувствовался особенно сильно — на плите он заметил накрытую крышкой сковороду.
Анжела поставила шампанское на стол. Повернувшись к Вадиму спиной, она обхватила плечи руками и неподвижно застыла у окна. Он положил пакет с фруктами рядом с шампанским. Затем приблизился к девушке, обнял за плечи и развернул лицом к себе. Её взгляд был опущен, она молчала.
— Анжел, что с тобой? — спросил Вадим.
Она слабо покачала головой, потом подняла на него серые, слегка подкрашенные глаза. В них стоял живой укор.
— Ты пропал на целую неделю — ни звонка, ни весточки. А теперь явился как ни в чём не бывало и спрашиваешь, что со мной!
Он убрал руки. Это что-то новенькое! Так она его ещё никогда не встречала.
— Раньше тебя это устраивало.
— Это было раньше.
— Что же изменилось?
— Ничего. Совсем ничего. А уже год прошёл.
Понятно. Кажется, у них наклёвывается взрослый разговор. И почему именно сегодня — вроде бы ничто не предвещало? Неужели это жара так на всех действует? Он вздохнул:
— Анжел, какая муха тебя укусила?
Вместо ответа Анжела схватила с подоконника пачку Vogue и нервно закурила. Он стоял рядом и смотрел, как дрожит зажатая между пальцами тонкая сигарета.
— Вот скажи мне, Вадик, — наконец произнесла девушка, — зачем ты пришёл?
— Соскучился, — ляпнул он первое, что пришло на ум.
— Скучают, когда любят. А ты ни разу не говорил мне, что любишь. Верно?
Вадим опустил голову.
— Молчишь? А хочешь, я сама скажу, зачем ты явился? — продолжала Анжела. — Да просто потрахаться… А что, очень удобно. Когда захотел — пришёл, надоело — ушёл. Никаких тебе забот и обязательств.
Её грубая «правда» неприятно резанула слух.
— Анжел… — начал было Вадим, но она повелительным жестом пресекла его попытку.
— И сколько ещё будет продолжаться эта неопределённость? У меня, если ты заметил, ребёнок растёт и всё видит. А через два месяца мне стукнет тридцатник — и что тогда? Между прочим, Вадик, ты тоже не мальчишка — пора бы уже научиться принимать решения.
Девушка снова затянулась, выпустив сигаретный дым прямо ему в лицо. Он не отстранился, только моргнул.
— Анжел, я тебе никогда ничего не обещал, так ведь? — ответил он. — Какие могут быть претензии?