— И как они только определяют? Ничего же не видно.
Полина наконец сделала выбор, натягивая на себя алую юбку и светлый топ.
— Мужской взгляд — чуткий инструмент. Не зря же говорят, что мужчины любят глазами, — утешила она и добавила: — А может, тебе плюнуть на всё и вернуться к природным истокам? Из тебя получилась бы неплохая женщина.
Яна ещё раз внимательно посмотрела на своё отражение и медленно покачала головой.
— Исключено. Этот процесс необратимый.
— Ну, тогда побежали. Светка с Денисом нас, наверное, заждались.
Привычным маршрутом по узкому длинному проходу они направились к главному зданию отеля. Каждый раз, поворачивая за угол своего корпуса, им приходилось проходить мимо низенькой квадратной дверцы в стене между кухней и рестораном. Дверь всегда была чуть приоткрыта — заходи кто хочешь, только нагибайся ниже. Очень часто возле странного порога наблюдалось большое скопление дешёвых резиновых шлёпанцев. Казалось, будто внутри помещения собралась приличная босая компания. Полина поделилась своими наблюдениями с подругой.
— Так это молельная комната, — заявила Яна. — Мне про неё Светка рассказывала. У них окна как раз над этим делом находятся. Мусульмане ведь по нескольку раз в день молятся, и первый призыв к намазу у них в пять утра. Так вот, Светка с Денисом постоянно просыпаются из-за их напевов. Даже хотели номер поменять.
Полина удивилась:
— Странно, а я ничего не слышу.
— Потому что дрыхнешь, как лошадь! — ввернула подруга. — А вообще, наши номера находятся далеко. Там и правда не слышно.
«Повезло», — подумала Полина. Тишину она ценила превыше всего.
И всё-таки они опоздали. Брат и сестра с нетерпением ожидали их появления, сидя в холле на диване.
Они вышли на улицу, чтобы поймать такси. Поднятая рука — и очень скоро разговорчивый, бесшабашный араб домчал всех четверых к дверям торгового дома «Каркуша». Почему-то свой покупательский рейд они решили начать именно с хлопка.
Затарившись недорогим, но качественным постельным бельём, полотенцами и майками, они отправились дальше.
Торговцы словно почуяли в них потенциальных покупателей и, подобно диким пчёлам, роились вокруг, настойчиво зазывая в свои бутики. Если приходилось игнорировать чью-то лавку — мысленно жалили в затылок.
У одного торгаша Полина передумала покупать фарфоровую тарелочку.
— Почему? — удивился на русском языке молоденький араб.
Да кто он такой, чтобы отчитываться перед ним за свои действия?
— По кочану, — раздражённо бросила она через плечо, собираясь уходить.
— И по кочерыжке? — радостно подхватил паренёк.