Мефистон уже стал известен как экстравагантный пионер «силы в безумии», работы со сказками пациента, а не против них. Поэтому история Ивана Сергеевича нашла его не случайно. Что сам посеешь, то и пожнешь. Он был готов к вызову. По крайней мере, думал, что готов. Приятно, кода о тебе знают. В сопровождении главного врача он прошел в отделение для буйных. Возле девятой палаты, с мягкими стенами, его ждали два крепких санитара. Они привезли Ивана Сергеевича. Мефистон представился. Они смерили его взглядами, остались довольны комплекцией и будто для себя решили, что «этот справится».
Через окошко в двери, он заглянул в палату. На мягком полу сидел человек в смирительной рубашке. Его взгляд был полон энергии, силы и жизни. Такие глаза Мефистон редко встречал и у здоровых. Пациент с интересом смотрел на него в ответ. Казалось, что всё это, палату, рубашку, врача, он рассматривает как забавный розыгрыш. Ролевую игру, или весёлый квест. Который затянулся… он пролистал историю болезни, уже на двенадцать лет.
Невольно вспомнив «Молчание ягнят», Мефистон собрался войти. Дюжие санитары упредили его и явно собирались зайти вместе с ним. Он жестом остановил их.
— Друзья, моя работа с пациентом требует доверия и уединения. Позвольте мне хотя бы первую беседу провести одному. Вы ведь будете прямо за дверью.
Санитары переглянулись.
— Вы читали историю болезни, доктор? — Последнее слово прозвучало со всей иронией, допустимой в рамках приличия.
— Да, вот она у меня с собой.
— Вы понимаете, что все попытки «вылечить» его ранее, пациент встречал нападением? Павших нет, но побои дело привычное.
— Понимаю, если меня попросили его посмотреть, что-то должно измениться. Иначе зачем было тратить время? У меня своя методика и как врач, под свою ответственность, я прошу вас остаться за дверью.
Санитары снова переглянулись.
— Дело Ваше. Должны предупредить Вас, что до сих пор не удалось установить никакой закономерности.
— Закономерности в агрессии?
— Да. Никто не понимает, какое слово жест или решение, вызывает в нем ярость. Всегда было слишком поздно. Всегда мы оттаскивали его от уже помятого врача. Некоторых он даже кусал…
— Вы исполнили свой долг. Позвольте, я исполню свой и испытаю судьбу. Будьте за дверью, не смотрите в окошко. Если что-то произойдет, вы услышите.
Санитары отодвинулись. Мефистон вошел в палату и закрыл за собой дверь. Он мало боялся физических угроз вообще. Вдвойне, от сидящего человека в смирительной рубашке.
Неверно было бы представлять, что Мефистон постоянно пользовался своим «третьим глазом» и видел мысли людей. Использование психических сил требовало концентрации, воли, энергии. Даже то, что получалось легко, как Прыжок, или чтение поверхностных мыслей — всё равно не становилось естественным. Как дыхание или ходьба. Возможно, его мастерство еще не достигло нужного уровня. А возможно, сама природа Нави требовала постоянного покорения, завоевания, и не давала расслабляться.