, как бы это глупо не звучало.
— Нет-нет, напротив. Думаю, Вы попали в самую точку. Я столкнулся с этой сущностью по ту сторону, всего на краткий миг. Но живо представляю Ваши ощущения. «Тёмные Боги» слишком простые слова. Они опошляют угрозу и тем уже мешают бороться с ней. Как будто всех их планы и влияние очевидно злые и чудовищные. Это не так! Потому и клюем на удочку. Круг не сеет явное зло. Всё приличненько, чистенько. Они мешают развитию, рассеивают энергию в пыль. По справедливости надо называть Врага «Богами Хаоса».
— Остроумно. Как у вас ловко для всего имена находятся. «Навь», Боги Хаоса. Коллектив это сила. А я был один, понимаешь?
— Не спешите с выводами, в нашем Круге может и быстрее скатились бы. — Мефистон горько ухмыльнулся.
— Как знать… — Пациент задумался. — Одним словом, чем больше я черпал из источников Нави под взором Богов, тем больше хотелось. Напиток, что усугубляет жажду. И я чувствовал, что они хотят этого. Моей зависимости. Что обещают всё больше, но и требуют тоже. Что я теряю себя. Что в какой-то момент не смогу уже мыслить критически, отличить свою волю от чужой. На этой последней черте я смог остановиться!
— Сняли Печать? — с придыханием спросил Мефистон.
— Нет. Тут я обречен. Нельзя просто снять то, за что получил столь большие и горькие награды. Я навсегда останусь проклятым. Но не покоренным! Потому и не использую психосилы. Это моя борьба и моя победа. Как бы ни хотелось я знаю, что с каждым глотком силы загоняю себя еще глубже в болото. И пока еще не поздно, пока я еще могу держаться, им не победить.
Собеседники надолго затихли. Каждому было, о чем подумать. Похожие вызовы, столь разные ответы. Мефистон первым прервал молчание.
— Поэтому сдались в больницу? Чтобы от соблазна подальше?
— Очевидно. Считай — монастырь. Только мои соблазны не плотские.
— Должен спросить. Мысли о самоубийстве не посещали?
— Конечно, посещали. Каждый день заглядывают. Но это еще один «легкий путь». Это значит сдаться, признать своё поражение и отчаяться. Нет уж. Выкусят у меня божки. Имели на меня большие планы, да ничего, ничего у них не получится.
При упоминании «больших планов», у Мефистона холодом кольнуло в груди.
— Вы не думали обратить эту силу против них? На благо людей, оружие врага против него?
— Избитый аргумент, сынок. — Глаза пациента наполнились усталостью целого мира. — Это и есть соблазн, с которым я борюсь каждый день. Я не могу дать тебе простого ответа. Не могу сказать, что нельзя обратить дары Богов против них. Может быть, и возможно. Но это бег по лезвию. И я лично слишком отяжелел от запретных знаний, чтобы не оступиться.