В Нави ты всё делаешь сама, все путешествия в одиночку, и ты никогда не забудешь, что созданная тобой иллюзия — понарошку. Можешь воздвигнуть моря и горы фантазий, но внутри будет только пустота. Можно обмануть и очаровать других, да только не саму себя. Проблема своих иллюзий, ты точно знаешь, кто их сделал, и чего они стоят. Научиться избирательно забывать, или «разверить», как говорил Меф — великий дар. Или соблазн. Как бы там ни было, реальное романтическое похищение, запах волн и звезды над головой покорили её совершенно. Открыли в ней двери, о которых она и не подозревала. Даже чувственная близость с неопытным, но неукротимым партнером была особенно сладкой. И долгой.
Казалось, всё было прекрасно. Они с Мефом отправились в свой первый совместный отпуск. Точнее, в его отпуск. Она никогда не парилась по поводу официальной работы. Он со своей психиатрией был очень серьезен, как будто видел в ней будущее. Смешной. В Круге вопросы к нему исчезли, он шел по стопам Анастасии, занимался с новичками. О таинственных «операциях» речь больше не заходила. Она впервые почувствовала стабильность, спокойствие, желание быть рядом с этим человеком. И она хотела детей, точно. Фигуру поправить труда не составит… Осталось только сказать ему.
Только сказать. Этот момент она откладывала раз за разом. Что-то внутри снимало слова прямо с языка. Необъяснимо. В его верности и надежности не было сомнений. Он до сих пор смотрел на неё с восторгом и вожделением, хотя прошло уже несколько лет с их знакомства. Она не пользовалась телепатией, но какое-то шестое чувство тревожило её. Как будто в тех местах, где он оставался для неё недоступен, таилась угроза. Она даже не знала, что спросить, как развеять страхи.
Вот и сейчас, они рядом покачивались на волнах лазурного моря. Каждый на своем надувном матрасе, держась за руки. Прищуривая глаза от солнца, он периодически смотрел на неё и улыбался. Смотрел долго и со вкусом. Она всегда старалась, чтобы было на что посмотреть. В платье, бикини или без оного. В его глазах мелькала озорная искра, рука также твердо держала её руку. Лишь в какой-то момент, когда он отводил взгляд, в прослойке между одной секундой и следующей, под прикрытыми веками, она ловила отблеск холодного, грубого железа. И крови…
Когда увидела впервые, вздрогнула. А затем уже невольно сама искала этот страшный момент, желая удостовериться. Теперь уж не поймешь, может «кто ищет, тот и находит»? Её чувства были всегда остры, и она привыкла доверять интуиции. Железо она не любила с детства, грубый, жестокий материал. Чуждый её тонкому миру, мечтам и эстетике. Что-то полностью противоположное очарованию иллюзий и изменений. Что-то, что приходит отнимать и разрушать. Или наводить новый, железный порядок. Бесповоротно, финально. Почему она видит это в глазах Мефа? Как об этом спросить?