— Я ошарашен этой историей, доктор, — Джон сделал вдох, подтянув плечи вверх. — Я не знал всего этого. Не знал, что мог умереть. Благодарить вас должен я.
— О, нет, нет, — засмеялся Питер. — Думаю, наша встреча неспроста. Будем работать вместе, Джон? — мужчина протянул руку.
— Да, доктор Миллс, — Джон пожал его сильную руку хирурга. — Я не подведу вас.
Питер отмахнулся от приятных воспоминаний и посмотрел на спящего Джона. За эти два года Джон стал для него самым родным человеком. У Питера не было детей, да и женат он никогда не был, всё время было занято помощью другим людям. Джон выполнил своё обещание и не подводил Миллса. Питер знал всё о сложной судьбе Мэя. Знал, что парень всегда хотел стать музыкантом. И, может быть, если он с самого начала пошёл бы своей дорогой, то ничего страшного в его жизни не случилось. Хотел стать музыкантом.
Питер налил себе бокал виски и вновь посмотрел на Джона. Только сейчас мужчина заметил, как Мэй похож на лежащего в одной из палат, полуживого — полумёртвого, Джеймса Фокса. Мысли забегали в голове доктора. Вскоре они стали перерождаться в некий план, как можно помочь Джону. От этого плана Питеру самому стало страшно, и он осушил ещё один бокал.
Питер поднялся с кожаного кресла, поднял спящего, что — то недовольно бормочущего Джона. Они вместе отправились к Питеру домой, в его шикарную квартиру.
Джона разбудил приятный запах чего — то очень аппетитного. Парень улыбнулся и открыл опухшие глаза. Он спал в одежде на большом диване в огромной гостиной. От неудобной позы всё тело стало каменным и стоило лишь пошевелить рукой, как тут же набежали мурашки. Джон приложил руку к раскалывающейся голове. Вдруг Мэй вспомнил страшные события вчерашнего дня. Казалось, тело обвили железные пруты. Навалился озноб, Джона затрясло. Тревога окутала его с ног до головы, не оставив без внимания ни единую часть тела и души.
Джон сполз с дивана. На дрожащих ногах он добрёл до красивой кухни. По периметру помещение было заставлено гарнитуром и бытовой техникой. В центре стоял обеденный стол, чуть меньше того, что был в столовой. Около плиты суетился Питер Миллс, напевая, что — то весёлое под нос. На мужчине был надет фартук, и он умело справлялся с глазуньей. По виду Питера, по его настроению нельзя было сказать, что вчера в его клинике убили человека.
Питер почувствовал присутствие Джона и обернулся. Мэй стоял в дверном проёме, облокотившись на него. Его глаза были заплывшими, на голове бардак. Белая рубашка стала помятой и неряшливо торчала из не менее мятых брюк.