— У нас их разведется много, — сообщает Тимошка. — Я посчитал. Целых двенадцать гнезд, а в каждом будут птенчики.
— Богатеем… — вздыхает Ольга.
Это разговоры вечерние, когда в сумерках, перед сном все вместе отдыхают на ступенях вагончика или на скамейке, которую вкопали у подножья холма, на взгорье. Оттуда открывается картина просторная: большая земля, ее в один огляд не окинешь. Степь, курганы, далекие и близкие, вечернее небо, которое долго не остывает, золотится и нежно розовеет. А рядом — свое поместье как на ладони: базы, сараи со скотом и птицей, людское жилье; ниже к речке — просторный огород. На нем много работали; там — нежная зелень грядок и лунок: огурцы, помидоры, лук да чеснок, кабачки да перец, баклажаны. А еще — клубника, малина, смородина, саженцы вишен да яблонь, которые будут расти и вырастут; там — юные виноградные лозы. «У нас сколько много всего!» — гордится Тимоша.
Тихий вечер. Ольга на открытом базу доит коров. Слышно, как первые струйки молока звучно бьют в днище подойника, потом все глуше. Хозяйка разговаривает с коровами:
— Стой спокойно… Мало еще… Чего ты держишь? Болит? Я потом тебя полечу, мазью помажу.
После дойки Ольга молоко цедит, разливает по кастрюлям да банкам, приносит большую литровую теплую кружку для сына и мужа. Садится рядом.
Сумерничают. Дневные дела позади. О них неторопкие разговоры. О завтрашних — тоже. Тимоша начинает подремывать, склоняясь к родителям на колени, но не уходит.
Порою, после своих трудов возвратившись, садится рядом монах Алексей, начинает рассказывать о временах старинных. Он вроде не старец, но много знает о той поре, хорошо говорит, словно вспоминает те дни, когда рядом, в Церковном провале, на Скитах жили монахи, послушники, трудники и просто молельщики. Явленый курган — вот он, совсем недалеко. На вершине его когда-то бил могучий трехструйный родник. А рядом — Родниковая балка, по склонам которой текли малые родники. Монахи содержали там огороды, сады, виноградники.
Монашеское житие, пусть и подземное, было обустроенным и вместительным. Там — людской подвиг веков прошлых и нынешнего. Там — труды и заботы игуменьи Ардалионы; и конечно же, того щедрого благодетеля, который тоже был родом из донских краев. Их давняя молодая несчастная любовь — легенда, будто бы все объясняющая. Ей верили прежде. И теперь. Особенно люди молодые. Красивая легенда.
Но судьба великой старицы необычна, даже без выдумок: не жизнь — житие.
Маша Атарщикова — младшая дочь, любимица богатой казачьей семьи — вначале жила, как и положено ей: счастливое детство, беззаботная юность. Но вдруг юная красавица меняет шумную донскую столицу Новочеркасск на бедную пустынную обитель — Новодонской женский монастырь, в котором она и провела жизнь монахиней, казначеей и, долгие годы, игуменьей, великими трудами превратив бедную обитель в монастырь богатый, благоустроенный, с чудной архитектуры храмом во имя Святой Троицы, кирпичными двухэтажными корпусами трапезных, жилья для монахинь и гостей, монастырской школой, домами священнослужителей, службами и даже подземной церковью, которую игуменья с немногими помощницами копала собственноручно, ночами, после трудов дневных.