Короче, не скажу, как службу тащат немцы, но полицаи точно каторгу отбывают. Хотя какая это каторга, когда половина каторжан на ночь по домам разбегается? Причем половина – большая, а именно трое из пяти. Оставшиеся двое запираются в будке, что перед воротами, и носа на улицу не кажут. Наверно, надеются на бревно, что поперек дороги лежит. Не понимаю, вообще, зачем они его положили – или думают, их будут атаковать в автомобильном строю, потому как ничему и никому другому бревно это в принципе помешать не может, только если споткнуться об него в темноте. Немцы службу ночью несут, но судя по всему, у них два одиночных поста, сменяемые каждый час, – такая частая смена, по всей вероятности, из-за мороза, что стоит на улице. Ночью температура явно уходит ниже двадцатиградусной отметки.
Основная проблема состояла в том, что немецкая караулка находилась в одном из трех здоровенных сараев, из которых данные склады и состояли, а из этого сарая было минимум четыре выхода. Так что легко блокировать караул не получится, если не прихлопнуть всех сразу, то выкуривать немцев будет нелегко. А еще пулемет. С ним тоже странность – вытаскивают его только днем, а ночью затягивают в караулку. То ли не верят, что ночью на них напасть могут, то ли вообще его для проформы держат, типа вдруг начальство приедет – пулемет на месте, бдит. По ночам же начальство не ездит, потому и пулемету отдых. Жорка, правда, наблюдая, как немцы кипяточку в кожух подливают, предположил, что боятся заморозить машинку ночью, но Потапов на это заметил, что можно просто не полностью воду заливать, тогда кожух не разорвет. Так что данное поведение немцев – тайна.
Пулемет все-таки оказался немецким, на колесном станке. Автоматов, похоже, у них нет, только винтовки, даже не карабины, длинные. У полицаев стандартные трехлинейки. Гранат ни у кого не заметили, но гранаты это такое дело – могут и в кармане лежать, и в караулке прятаться.
Действовать решили по старой доброй диверсионной традиции под утро. В будке у полицаев свет керосиновой лампы горел еще час, после того, как те скрылись в своем убежище. Как они там спят без печи, не знаю, но греются, похоже, самогонкой. Пару раз за ночь дверь открывалась, но никто не выходил – отливали прямо через порог. Строеньице было совсем хилое, сколоченное чуть ли не из горбыля, поэтому на нейтрализацию данного объекта выделили четырех человек при пулемете – в крайнем случае, просто изрешетят в дуршлаг вместе с содержимым.
Снять часовых также не оказалось излишне сложным делом. Никаких подползаний с кинжалом в зубах и прочей романтики – выстрел в голову, хоть и ослабленным винтовочным патроном, из длинноствольного оружия с глушителем шансов мишени не оставляет. На всякий случай первых стрелков поддержали и вторые, у тех задача была проще – попадание в корпус. Что неудивительно, и те, и другие справились «на отлично». Вообще, за прошедшие несколько месяцев, как отдельные бойцы, так и подразделения в целом, стали здорово отличаться от себя прежних. Не все эти отличия пошли в лучшую сторону – да, некоторая самоуверенность хороша, но только когда она не превращается в наглость, а многие бойцы стали страдать недооценкой противника. В некоторых случаях ухудшилась дисциплина, и не всегда слегка. Вот и в этот раз не все пошло по маслу.