– Че он разорался? Может, ему треснуть? – Сержант поднес кулак к лицу цугфюрера. – Еще чего без спроса вякнешь – зубами подавишься. Понял?
– Похоже, он понял, сержант. Не слова, конечно, но общий смысл. Вы поняли, господин цугфюрер?
Хорошо головой машешь, лошак ты недорезанный.
– Теперь я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Ясно? А то, что вы сказали о нашем нахождении вне закона, то вы совершенно правы. Мы не связаны никакими законами. Более того – по отношению к вам, не лично, а ко всем немцам, мы не связаны даже нормами морали и гуманизма. Наше самое большое желание – уничтожить вас, а потом пойти к вам домой, убить ваших родственников, домашних животных, сжечь ваши дома и засыпать пепелища солью. Вам все понятно?
Похоже, клиент созрел. Надо бы с него форму снять, а то отстирывай потом.
– Вы, судя по всему, интеллигентный человек… – начал немец.
– Неа, ни в малейшей степени. Я скиф. Сержант, сними с него сапоги, брюки, ну и то, что под ними.
– Что вы хотите делать? – взвизгнул зондер, когда Матвеев приступил к делу.
– Пока ничего, но если мне не понравится искренность ваших ответов… Вы знаете, что можно взять с гуся? Нет? Яйца, например.
Немец даже не побледнел, а позеленел.
– А чего ты хотел от унтерменшей? Вы же так нас называете, вот сейчас мы и посмотрим, какова стойкость юберменша.
– Прекратите, я никогда не разделял эти бредни доктора Гиммлера.
– Ну вот, так даже неинтересно. Как только поднесешь юберменшу нож к гениталиям, и он сразу сдувается. Уже я не я и лошадь не моя. И ведь не делаешь ничего с ним при этом, не ломаешь ни физически, ни психологически. Вон в Козьих Горках ваша сволота из зондеркоманды повесила десять человек, в основном стариков и подростков. Ни один в ногах у палачей не валялся, так и умерли молча. Точнее, не молча – двое вас, гадов, прокляли перед смертью. Вот и считай, что одно из проклятий на твою голову пало. Не попасть тебе теперь в Валгаллу, будешь скопцом в Ирии этим безвинно повешенным прислуживать. Вечно!
– Это варварство!
– Естественно, – я кольнул немца во внутреннюю часть бедра. – Имя, фамилия, цель поездки?
– Пауль Фриш. А цель стандартная для зондерфюрера – заготовка продуктов для армии.
– Знаете, у нас был такой театральный режиссер – Станиславский, мой тезка между прочим. Говорят, зрители его боготворили, а актеры ненавидели. На репетиции одной его фразы «Не верю!» хватало, чтобы репетиция продолжалась до бесконечности. Может, это и легенда. Но вот я – не верю. Попробуй еще раз, покойник.
– Мне нужно организовать вывоз продуктов в генерал-губернаторство.