Приняв в последний раз душ в квартире у любимой и помазав пятки ее дорогим кремом для лица от Кензо, Хавьер гордо перекинул косу через плечо и ушел в темную ночь Буэнос-Айреса, благоухая новыми духами, которые получил в подарок от Лидии. И та, не теряя время, откликнулась на ухаживания своего нового учителя Хулио. После уроков танго Хулио расспрашивал ее о парижской жизни, проявлял интерес к ее работе, а потом, возвращаясь к реалиям гораздо лучше знакомой ему жизни, спрашивал: «Ты там тоже начинала день с разминки очо?» Очо, фигура танго, напоминающая восьмерку или знак бесконечности, стала символом нескончаемой череды романов, которые Лидия, расставшись с невнимательным Хавьером и устав от внимательности Хулио, быстро заводила и так же быстро заканчивала.
Утолив свое самолюбие и наслушавшись вдоволь льстивых аргентинских пиропо о своей привлекательности, уникальности и женственности, Лидия, окончательно запутавшаяся в своих кавалерах, все-таки вернулась к Хулио и продолжила с его помощью танго-образование. Она стала появляться с ним в открытую, хотя раньше скрывала свои мимолетные романы, оберегая таким образом репутацию среди беспощадных на язык милонгеро, которые неизбежно осудили бы ее легкомысленное европейское поведение.
Мы сидели с летнем кафе и пили ликвадо, аргентинский фруктовый коктейль, который в других уголках земного шара называется смузи.
– Ну, вот, может, ты, умная женщина, объяснишь мне, почему хорошие мучачосы интересны только до тех пор, пока не выясняется, что они хорошие? Нет, нам подавай кого поговнистее, и чтоб не любил нас к тому ж.
В такой легкой и свойственной ей насмешливой манере она призналась, что до сих пор влюблена в своего первого аргентинского избранника с косой. С Хавьером она наладила дружеские отношения, посчитав, что здесь это так же возможно, как и в Европе. Не знала, что Аргентина только старается казаться похожей на Европу, на самом деле здесь все наоборот (выше об этом есть целая глава, с выводами которой Лидия полностью согласилась). Хавьер, похоже тяготившийся их связью, когда они были еще вместе, прослышав об успехах своей бывшей, не мог устоять, чтобы не появляться каждый раз там, где, как ему докладывали, была Лидия. Потягивая ликвадо, она описала мне их последнюю встречу:
– Представляешь, Хави примчался из Пергамино, где гостил у брата, и сразу в Каннинг, на милонгу. Пользуясь своим новым статусом подруги – и Хави, и неразлучного с ним Альберто, и планеты всей, – я сидела за столом со взрослыми, ну, в смысле, с милонгерами первой лиги. Хави со мной танцевал, говорил, что так для всех лучше, переспрашивал, как я себя чувствую, отпустил комплимент, что я