Одет он как типичный хай-тек работник: в голубые джинсы, сникерсы и футболку. Что приравнивается к: «я зарабатываю хренову тучу денег на работе, где требуемый дресс-код не бьёт мне по карману».
— Господи Боже, такое ощущение, будто я не видел тебя целую вечность, — произносит Джон с усмешкой на лице, притягивая меня в однобокое объятье. Я смеюсь и дважды хлопаю его по спине, прежде чем отстраниться.
— Не ной, — шучу я.
— Серьёзно, чувак, я скучал по тебе, как по угревой сыпи, — отзывается он и поднимается вслед за мной в квартиру.
Оказавшись внутри, я включаю свет у двери, и он осматривает помещение как в первый раз.
— Знаешь, иди нахрен, кажется, по этой квартирке я скучал больше.
— Что, хочешь сказать, будто у тебя не дом, а свалка? — У Джоша квартира расположена в высотках. Большинство двадцатичетырёхлетних парней, как правило, себе такой роскоши позволить не могут. Родители у него живут в пригороде, поэтому он бывает здесь каждые две недели. А когда я дома, он приезжает чаще.
Он фыркает.
— Надеюсь, твоя квартира не стоит столько.
Джош оказался вторым, кому я позвонил, решив вернуться домой. Первой была Диана.
Он идёт за мной по пятам на кухню и садится за островок.
— Как обстоят дела с дочерью?
После того, как я уехал вчера от Пейдж, он поймал меня по пути домой, так что я быстро пересказал ему нашу первую встречу, сообщив что сегодня проведу с ней день.
Открыв холодильник, я беру коробку сока и банку колы, протягивая и то, и то ему на выбор.
Он указывает подбородком на колу. Я вытаскиваю две банки и проскальзываю на стул напротив него.
— Она немного стесняется меня, — говорю я. Почему-то — скорее всего, из-за стыда, — не хочется признавать, каким колоссальным провалом оказался сегодняшний день.
— Понятно, — отвечает он, кивая. Делает глоток содовой, потом спрашивает: — Ты ещё не говорил Пейдж о своих планах?
— Мы говорим после того, как она вернётся с работы. — Я беру банку и тяну за язычок, пока она не открывается. Отклонив голову, в пару глотков осушаю половину.
— И какая она? Брианна. То есть, я говорю о характере, ведь так я её видел.
Я пожимаю плечами.
— Она ребёнок. И ведёт себя как ребёнок.
Джош кивает пару раз, потом беспокойно оглядывается.
— Слушай, — внезапно выпаливает он, впившись в меня взглядом. — Я не должен был вмешиваться в прошлом году. Не следовало открывать рот про Пейдж, Колдера и эту чепуху про тест на отцовство.
Самый неуютный и виноватый жест, который я видел у Джоша. Интересно, как долго его мучает совесть?
— Ты ни к чему меня не принуждал и не уговаривал. И помнишь, ты как раз и приставал ко мне с тем, чтобы я разобрался, как всё есть на самом деле. Разумеется, ты не думал, что я вот так уеду и не вернусь до сих пор. — Нет, вся вина на мне.