Тарази съежился, ожидая ужасного... заставят его, человека, не склонного к легкомысленному веселью, исполнить танец, будут хлопать и улюлюкать, толкать его по кругу, чтобы забегал вес быстрее, все проворнее в бесовской пляске и потерял ощущение, лишился бы чувств и скорчился на земле в припадке, в беспамятстве... Хотя странно, не видит он ни одной черепашьей маски, закрывающей смеющуюся рожицу, бубнов и барабанов, отбивающих ритмы тамтама. И смотрели на Тарази не дерзко и вызывающе, желая забавы, а с мольбой, ожидая защиты. И покорно опускали головы дальние, стоящие же рядом - улыбались...
- Так чего от меня хотят эти господа?! - обратился было Тарази к проводнику, но с удивлением увидел, как тот доверительно шепчется с Фарру-хом из постоялого двора и слуга с сожалением покачивает головой.
- В конце концов, я свободный человек... ничего предосудительного не сделал... - взбодрился наш путешественник. - И кроме того... - Он хотел добавить, что только что был в гостях у Денгиз-хана и, следовательно, находится под защитой их государя...
- Видите ли, мавлоно [Мавлоно - учитель, почтительное обращение к ученому человеку]... простите, хан, - забормотал Фаррух, подбегая к нему и путаясь от смущения. - У нас появилось некое чудовище... существо... - но тут же умолк, испугавшись собственных слов и опасаясь, что чудовище услышит его. Он даже закрыл лицо дорожным мешком Тарази.
Эта дерзость Фарруха больше всего задела Тарази, он не выдержал и закричал:
- Кто вам разрешил брать мои вещи?! Вам не терпится поскорее выпроводить меня из своего клоповника?!
Фаррух, не ожидавший такого выпада, попятился назад и бросился в толпу, чтобы спрятаться, ибо был так напуган, так ошеломлен, бедный и впечатлительный, что лицо его перекосилось, будто получил он оплеуху.
И в это время раздался другой, уже панический крик, и затопали, побежали... Передние в толпе теснили задних, задние, стоявшие недалеко от Тарази, улыбаясь ему и кланяясь, бросились бежать с пустыря. Но бежали не бестолково, а так, будто заранее начертили в своем воображении невидимые тропинки, и засеменили по ним, чтобы не дай бог не сбить с ног нашего путешественника..
Вот и последний проскакал мимо Тарази, а он, оставшись в одиночестве, только теперь заметил, что стоит на возвышенности и отсюда хорошо просматриваются крыши домов и круги улиц, тех, что повыше.
Толпа уже бежала по этим улицам, и впереди всех довольно толстый субъект в красном - один из тех ленивых, насмешливых горожан, которые в минугу опасности верховодят остальными, делаясь такими прыткими и проворными, что и не угнаться за ним; прыткий то снимал, то снова надевал на бритую голову шапочку с султаном.