- Ступайте к шалашу. И никого не впускайте к тому чудовищу! - показал он плетью на черепаху.
- Слушаю и повинуюсь! - резким движением вынув саблю из-за пояса, он прижал ее к груди и побежал к шалашу.
Черепаха, испугавшись его бравого вида, не выдержала и в страхе засеменила обратно в сторону Тарази.
Абитай же сконфуженно остановился, не зная, преследовать ли ему черепаху... Он был уже наслышан о колдовских занятиях Тарази и посему с почтением относился не только к ученому, но и к его собственности пан-циреносному страшилищу.
- Ну вот, - повернулся Тарази к Армону, облегченно вздохнув, - тетерь забирайте ее к себе на лошадь. Страх перед стражником отрезвил ее...
А черепаха уже стояла недалеко от Армона, покорно опустив морду к земле - в своей всегдашней притворной позе.
Армон с некоторой опаской обхватил ее туловище, но поднять не смог вес же весила она не меньше восьми пудов. Абитай поспешил на помощь, но, чтобы не пугать черепаху свирепым видом, снял и швырнул на песок шлем, а следом и саблю.
Они оба вцепились ей в лапы, и Абитай шептал что-то ласковое зверю на ухо, суетился и страшно переживал, боясь причинить ему хоть малейшую боль.
Наконец черепаха была поднята на спину лошади, но та не выдержала и опустила шею от тяжести - пришлось снять седло, чтобы пристроить черепаху поперек туловища скакуна.
Она была еле жива, черепаха, лапы ее не гнулись от напряжения, но на спине лошади она зашевелилась, чтобы лечь поудобнее.
- Ну и хорошо, - довольный проговорил Тарази и первым тронулся к воротам города.
Все поспешили за ним; Абитай держал лошадь под уздцы и все время оглядывался, боясь, как бы черепаха не скатилась и не шлепнулась на землю.
Армон обогнал Тарази, чтобы ввести гостя в город. Тарази же сидел на лошади ровно, с достоинством и вовсе не был похож на усталого, равнодушного человека, каким его встретил Армон.
Ему неожиданно сделалось хорошо, нашему путешественнику, наверное оттого, что рядом был близкий человек, а впереди уже мерещилась прохлада дома. Можно хотя бы ненадолго отдохнуть от бродячей жизни и опять почувствовать вкус к поискам, догадкам, всему, что возвышало его в собственных глазах и наполняло жизнью.
Привратник поспешно отступил назад, пропуская Тарази на окраинную улицу, - видно, он уже заранее был предупрежден о приезде ученого гостя.
Но, увидев черепаху чудовищных размеров, привратник сделал невольный защитный жест, будто страшась нападения, хотел воскликнуть, но поспешно отвернулся, чтобы не выдать своего изумления.
Но чтобы не показаться полностью безучастным, привратник пролепетал, обращаясь к Армону: