— Ах, хорошо пишет, бедняга! Читать нельзя без слез, — умилился Тута. — Ну, и что же, пошлют ему войско?
Ама тяжело вздохнул:
— Нет, господин мой, увещание к Азиру вместо войска послано.
Тута усмехнулся:
— Что ему увещание, разбойнику! А жаль Рибадди: верный раб. Обгложет его, как лозу, лиса Аморрейская.
Ама стал на колени:
— Слезно молит он твое высочество написать царю, замолвить за него словечко!
— Напишу, напишу непременно. Да что толку? Сам знаешь, один ответ: «Воевать не будем ни с кем; мир лучше войны».
Тута прочел письмо Абдихиббы, наместника Иерусалимского.
«Занимают Хабири, хищники, все города царские, и грабят их, и сжигают огнем. Если не придет войско царя, все города будут потеряны. Сойдет в них с гор Ливана Иашуйя, разбойник, как лев — в стадо овец; Урушалим, град Божий, возьмет, и осквернят его хабири нечистые».
Хабири — евреи, маленькое племя ханаанских кочевников, пришло в Египет, молящее; сначала жило смирно, а потом расплодилось, как саранча, ограбило хозяев своих и ушло в пустыню Синая под предводительством пророка Мозу — Моисея; сорок лет блуждало в пустыне и вот вдруг где появились — под стенами Иерусалима. Мозу умер, и новый пророк, Иашуйя — Иисус Навин — ввел Хабири в Ханаан, Землю Обетованную.
— Какие это хабири? Уж не наши ли? — спросил Тута.
— Они самые, — ответил Ама.
— Ах, подлые! Вот как расхрабрились! Ну, да и мы хороши, чего глядели? Не истребили этой нечисти вовремя — теперь с нею наплачемся!
Тута заглянул в письма других наместников. Все города Ханаанские — Тир, Сидон, Гезер, Арвад, Аскалон, Тунипа, Берут, Кадеш — вопили к царю Египта: «Сжалься, помилуй! С юга Хабири идут, Хетеяне — с севера; если не поможешь нам, погиб Ханаан. Ханаан — стена Египта; подкопают воры стену и войдут в дом».
Тута распечатал второй ящичек с письмом друга своего и покровителя, старого сановника Айи: «Радуйся, сын мой, что живешь на острове Кефтиу, среди Очень-Зеленого, а не в Черной-Земле (Египте). Здесь все кипит, как вода в котле под крышкою; варится похлебка, для Хетеян и Хабири превкусная: воевать ни с кем не хотим, мир лучше войны; перекуем мечи на плуги и уже не мечами, а плугами разобьем друг другу головы, в войне братоубийственной из-за богов. Боги дерутся, а у людей кости трещат. Не возвращайся же, пока не напишу. Вот письмо друга. Ама — верный раб. Но все же, прочитав, сожги».
К письму приложен был листок папируса с двумя строками:
«Все готово. Когда придет час твой, возвращайся и будь царем, спаси Египет».
Подписи не было, но Тута узнал руку Птамоза, великого первосвященника Амонова.