— Ты хороший, Рудо, — говорит пани Катержина. — Как я рада, что ты со мной в эту минуту. Все счастье, которое я знала в жизни, было потому, что ты был со мной.
И так как муж шевельнулся, обеспокоенный чем-то в ее тоне, она сжала ему руку и быстро добавила:
— Ах нет, не отвечай. Я тоже буду молчать. Будем сидеть тихо и смотреть.
Сад под окном вздыхает и кланяется, как коленопреклоненный хор кающихся грешников, бьющих земные поклоны. Орган ветра разыгрывает пронзительное «Мизерере…»[21], стекла дребезжат, как в окнах храма, о которые бьется прибой звуков, но над раскачивающейся толпой деревьев, охваченных отчаянием, на чистое, светлое небо выплыла луна и сияет победно и насмешливо. Глядя прямо в лицо этому холодному недругу, этому коварному мастеру белой магии, этой затмевающей остальных актеров ночи фальшивой и жестокой примадонне, — ревниво собирающей все восторги и бесстыдно пренебрегающей тем, что ее повадки известны всему свету, — глядя в лицо этому круглому надменному ничтожеству, бургомистр мечтает только об одном — демонстративно-пренебрежительно уйти с этого спектакля. Но он прекрасно знает, что не может встать со своего кресла, и чувствует, что его сердце наполнено больше, чем отвращением, оно сжимается в ужасе.
От скопища озаренных туч отрывается стройное облачко, напоминающее силуэт фигуры, наполовину темный, наполовину освещенный, возносящийся в свободном, безоблачном пространстве небес. Приближаясь к месяцу, он становится все светлее и светлее, начиная казаться одним из лучей белого, призрачного света. Бургомистр внимательно следит за этим очаровывающим явлением на небесной сцене и по справедливости не может не признать, что иной раз этому фокуснику действительно что-то удается. Он не решается беспокоить пани Катержину, которая кажется захваченной этим зрелищем не меньше, чем он сам. Какая-то малость пара и луч отраженного света, говорит себе бургомистр, и что могут сотворить… Тут не нужно фантазии, тут, наоборот, нужно, чтобы человек призвал все свое чувство реального, потому что иначе можно с легкостью поверить, что там какое-то живое существо. Подождем, чем все это кончится, что же будет? Бургомистр следит за плывущим туманным и пронизанным светом явлением напряженно, как маленький мальчик, и почти забывает о своей жене.
Словно страж уснул в решающий момент и мимо него в городские ворота пробирается враг. С глазами, широко раскрытыми и впитавшими это половодье призрачного света, а затем и призрачное облачко-фигуру, пани Катержина переступила через порог бодрствования и вошла в сон.