Не дожидаясь ничего, я вскинулась всем телом, вскочила на ноги одним движением и обеими ступнями приземлилась на песок, поросший сорняками. Я посмотрела на него, на его полные боли глаза и чёрную, похожую на кровь субстанцию, сочившуюся из его носа.
Замахнувшись, я пнула его как можно сильнее.
Затем, не обменявшись ни словом, не издав ни звука, я ринулась обратно в лес.
* * *
Я сразилась ещё с шестью из них в рукопашном бою прежде, чем выбралась из трясины.
Они не умели драться.
Мне казалось, что они не умели планировать стратегию, что для меня определённо плюс.
Однако они сильны, а их кости напоминали железо.
У них были сильные пальцы, сильные руки, и разорвать их плоть непросто — по крайней мере, ниже шеи. Похоже, они адаптировались, как и деревья. Их странная красноватая кожа напоминала скорее шкуру ящерицы, а может, слона.
Похоже, лишь кости их лиц оставались уязвимыми для повреждений.
К сожалению, многократные удары по лицу не убивали их и даже не особенно замедляли, насколько я могла сказать. Это просто причиняло им боль и, похоже, вызывало ещё большую решительность погнаться за мной.
Один укусил меня, вонзив свои плоские, на удивление тонкие и бритвенно острые зубы в толстую часть моего предплечья. Он отпустил меня только после того, как я несколько раз ударила его по лицу, и то выдрал кусок плоти из моей руки.
Я начинала беспокоиться.
Вопреки моим попыткам, мне не удавалось сбить их со следа.
Я совсем запыхаюсь, или слишком устану отбиваться, или просто наткнусь на слишком много этих существ разом, и всё закончится. Они или сожрут меня, или затащат в свои хибары, или что ещё они там от меня хотят.
Я знала это. Таков статистический факт.
Мой объективный разум говорил мне об этом. Он принялся за эту сторону вещей, оценивал ситуацию в отрыве от действий, которые я предпринимала, чтобы отбиваться от них. Я полностью перешла в режим выживания и заметила, что два этих состояния смутно схожи.
Я впала в отстранённое, на удивление ясное состояние. Даже мой свет прояснился.
А ещё он обрёл лазерную точность.
По былым временам я знала, что это продлится недолго.
У меня существовали теории на этот счёт.
Я подозревала, что эта недавно обретённая сосредоточенность как минимум частично происходила от Блэка — даже в большей степени от него, чем от моих воспоминаний об Афганистане. Чем дольше я находилась вдалеке от него, тем слабее становилась моя связь с теми его частями, которые я переняла, будучи его парой. Он всё время говорил, что теперь, когда мы стали связанными супругами, наши света изменятся, что мы будем перенимать друг у друга черты, даже навыки, которыми мы уже овладели.