Тот благосклонно улыбался.
— Ничего… Я так сочувствую, граф, этому делу, — ответил Хильми-паша.
— Позвольте мне, ваше превосходительство, в знак моей глубокой благодарности предложить вам на память о сегодняшнем вечере эту безделушку.
Савин вынул из кармана роскошный футляр и, раскрыв его, подал турецкому сановнику.
На голубом бархате, переливаясь всеми цветами радуги, сверкал драгоценный перстень с огромным бриллиантом-солитером.
— О! — вырвалось у всех.
Алчный взгляд паши загорелся восторгом.
— Ах, граф, какая прелесть! Но к чему это? Мне совестно принимать такие ценные сувениры.
— О, это такие пустяки, ваше превосходительство. Эта безделушка — одна из моих фамильных, — небрежно, с апломбом бросил великий авантюрист. — А это позвольте вручить вам.
И Савин протянул другой футляр младшему турку.
— Чисто работает, — прошептал болгарин Цанков своим соотечественникам.
Те взглядами подтвердили это.
— Ну, господа, мы можем приступить к совещанию, — пригласил всех Цанков.
И когда все заняли места за круглым столом, продажный турецкий сановник начал первым:
— Я должен сообщить вам, господа, что по полученным мною тайным сведениям русское посольство что-то разнюхало и, кажется, послало донесение. Поэтому я советовал бы вам торопиться.
Граф Тулуз де Лотрек, претендент на Болгарский престол, чуть-чуть побледнел.
— Оно узнало, что я здесь? — спросил он.
— Да.
Савин-«граф» рассмеялся.
— О, ваше превосходительство, я этого не боюсь. Меня взять не так-то легко.
— Его снимут только с Болгарского престола! — стукнул рукой по столу один из присутствующих болгар. — Верно, братушки?
— Верно! Верно! — прокатилось по комнате дико нелепого, преступного совещания.
— Мы — политические эмигранты Болгарии. Мы должны были бежать, спасаясь от дикого произвола и зверств временного регентства, самовольно захватившего власть в свои руки. Но, покинув отечество, мы оставили там массу верных друзей-приверженцев. Они за нас, они за общее дело. Трон Болгарии теперь свободен. Мы только должны распорядиться им!
— А много ли вас, господа? — осторожно, мягко, дипломатично спросил турецкий сановник.
— Нас-то много ли? — вмешался Цанков. — Вполне достаточно для того, чтобы сломить регентство и одержать полную победу. Еще на днях я получил от своих известие, что большинство войск, духовенства, народа совершенно готовы примкнуть к нам.
Савин сидел и слушал с замиранием сердца.
«Вот оно… вот оно, это недосягаемое, волшебное! Не сон, а явь, явь!» — так все и пело, ликовало в нем.
— И мы, — продолжал оратор-заговорщик, — после зрелого обсуждения пришли к решению, что лучшего кандидата на Болгарский престол, как граф Тулуз де Лотрек, не может быть.