— Вы сообщили в вашем доме о случившемся?
— Никому, за исключением жены.
— Графиню, конечно, это поразило?
— О да! С ней чуть дурно не сделалось. Вы, конечно, понимаете, господин Путилин, что мы взволнованы не пропажей этой незначительной суммы, а таинственностью этой пропажи. Мы, стало быть, не защищены в нашем доме от появления неведомых злодеев, проникающих через запертые двери. Вот я и решил обратиться к вам с большой просьбой расследовать это тёмное дело.
Путилин несколько минут помолчал, что-то обдумывая.
— Хорошо, граф, — нехотя проговорил он. — Я не считаю себя вправе по долгу службы отказывать вам в этом, хотя…
— Что «хотя»? — удивленно поднял брови граф С.
— Хотя… я страшно занят в настоящее время. Я должен посетить ваш дом, чтобы лично осмотреть место преступной кражи. Вы позволите приехать к вам вдвоем с доктором?
— О, пожалуйста! — вставая и прощаясь, ответил аристократ.
Когда мы остались одни, я обратился к Путилину:
— Не правда ли, случай не из обыкновенных?
— Сверхъестественный, доктор, — усмехнулся он.
Не прошло и получаса, как тот же агент подал Путилину новую карточку. На ней стояло: «Князь Владимир Андреевич Д***».
— Ого! — вырвалось у Путилина.
— Что это сегодня за сиятельные посещения? — прошептал я, сильно заинтересованный.
Вошедший князь Д. являлся полной противоположностью графу С. Чрезвычайно милый, любезный, с добрым, открытым лицом, живой до удивительности, несмотря на изрядную толщину.
— К вам, дорогой господин Путилин, к вам — краса и гордость русского сыска! — затрубил он, протягивая руку сначала Путилину, а потом мне. — Черт знает что такое!
— Садитесь, князь. Успокойтесь… В чем дело? Что случилось?
— Да пакость, говоря откровенно, преизряд-ная. Сегодняшней ночью…
— Вас обокрали, князь?
Симпатичный толстяк вытаращил на Путилина глаза.
— А… а вы почему это знаете?
— Я должен знать всего понемногу. Что же у вас похищено, князь?
— Собственно, не у меня, а у моей жены. У нее украдены бриллианты и другие драгоценности на очень солидную цифру.
— Благоволите, князь, рассказать мне, как было дело, все подробно.
— Вчера мы возвратились с бала около трех часов ночи. Жена направилась к себе, я — к себе. Вдруг я вспомнил, что забыл ей передать одно важное известие. Когда я вошел в будуар, камеристка уже помогла жене раздеться и облачиться в пеньюар. Я застал жену за тем, как она складывала свои драгоценности в футляры. Передав ей то, что было надо, я пожелал ей покойной ночи и ушел. Я слышал, как она заперла изнутри дверь на ключ. Утром, часов в двенадцать, только что я собирался ехать на экстренное заседание Совета, как вдруг является ко мне княгиня. Она была страшно взволнована, бледна, растеряна.