Может, это агловы две недели воздержания - но тело невольно отозвалось. Я как дурак смотрел на её лицо, шею и шикарную грудь в глубоком вырезе. Пока она тянулась ко мне. Пока меня обдавало её запахом - знакомым, терпким и диким. Запахом дорогих духов и животной страсти. Вызывающим бурю воспоминаний.
Хорошая пара… Эллая - эталон породистой женщины, который я увидел, попав в высший свет. Я тогда глядел на неё и понимал, что вот оно: всё, о чём только должен мечтать любой мужик, а мои первые увлечения выглядят рядом блекло и нелепо. Что у меня дурной вкус - был, пока не встретил её.
Женщина должна быть такой - красивым роскошным призом. То, что её хотят другие, только делает её более ценной. Как аглов трофей, который можно повесить на грудь и заставить всех и каждого тебе завидовать. Она была покладистой в одни времена, скандальной в другие - но неизменно яркой.
- Скажи, что она с тобой ненадолго, - шепнула Эллая. И её руки, словно в ответ на мысли о трофее, потянулись к моей шее. Прошлись по плечам, смяли рубашку, притянули. - Скажи, что она никто.
Никто?..
Меня будто ударили. Несильно, но я практически услышал, как внутри ухнула заслонка - и в грудь хлынула вода. Смывая жар, притупляя любые желания. Даже пощёчины не так отрезвляют.
Я медленно положил руку Эллае на волосы. Сжал, потянул назад, заставляя смотреть в глаза, и гортанный стон вырвался прямо мне в лицо.
Стон, ради которого можно убить. Призывно раскрытые губы, которые я помнил на каждом участке своей кожи. Сколько мы встречались? Больше четырёх лет. Сколько раз расставались и сходились за это время?
И неужели я действительно пошлю её к бесам ради девчонки, которая скоро забудет меня как страшный сон? Почему стою и пытаюсь отделаться от гадкого вкуса во рту, в очередной раз представляя, как отреагировала бы рыжая?
Потому что тебе не нравится, когда её оскорбляют, придурок. Её можно звать по-разному, но уж точно не “никем”. Потому что она сейчас здесь, практически рядом, на встрече с газетчиками. Ей задают вопросы, которые могут быть простыми, а могут - и весьма скверными.
И меня вдруг пронзило… подозрение.
- В чём подвох, Эллая? - спросил я, отводя её голову чуть дальше.
- Подвох?
- Ты могла прийти с этим разговором ко мне вечером. Застать меня одного, скучающего и куда более расслабленного. Почему сейчас?
- Ты плохо слушал? Эррер приказал…
- Он добрее к тебе, чем к любому из нас! Подождал бы пару часов ради своей любимой дочери.
Что-то в её лице дрогнуло, изменилось - и от тумана во взгляде не осталось и следа. Она вырвалась слишком резко, именно на этих словах. Тронула волосы - теперь зло и растерянно.