Кажется, француз нашел свои линии и теперь при желании мог спокойно уничтожить всю группу бойцов айвов особо не напрягаясь.
Повозка доставила нас на широкую поляну, сплошь заставленную другими повозками, между которыми бродили толпы айвов. Женщины жались к мужчинам, дети плакали – так мог выглядеть любой лагерь беженцев любого народа. То, что им пришлось бодрствовать днем, не прибавляло айвам радости. Некоторые спали в коконах, в повозках. Другие потерянно бродили из стороны в сторону. Центральную часть поляны огородили несколькими слоями колючей проволоки и охраняли бойцы – сплошь копии тех, кто ехал с нами в повозке.
Ямберт встретил нас лично. Сегодня его не сопровождал Алиев, да и вообще, ни одного троггана поблизости я не увидел.
– Наконец-то! – воскликнул он, когда мы выбрались из повозки. – Ситуация – хуже некуда! Наши передовые отряды совместно с трогганскими штурмовыми бригадами десантировались в городе. Приказа вступать в вооруженный конфликт с вашими регулярными частями у них не имелось. Все, что требовалось, – наладить контакт с федералами…
– Не получилось? – понятливо покачал головой я, прекрасно представляя реакцию моих соплеменников на явление таких жутких существ в зараженном городе.
– На контакт они не идут. Сразу же открывают огонь, пытаются захватить наших бойцов в плен.
– Конечно, противника надо изучать, – согласился я.
– В итоге нам пришлось открыть ответный огонь, и они временно отступили.
– Нужно доложить обстановку начальству, они выработают решение. Уверен, нужно выходить на самый высокий уровень! Согласитесь, ситуация исключительная!
– Поэтому так важно, чтобы вы на нее повлияли!
– Как именно? – удивился я.
– Вакцина! Неужели этого мало?
– Вы думаете, что, как только я принесу формулу, ею тут же воспользуются? Пройдет немало времени, пока ученые все не проверят. Вдруг вред от антиреагента окажется на порядок больше, чем от самой отравы? Что, если все это подстроено только для того, чтобы люди принимали антиреагент? Нет, не ждите быстрой реакции. Все будет протекать мучительно долго.
– А в это время люди будут умирать?
– Да, – кивнул я. – И тут ничего не поделаешь. В любом случае вас обвинят во всех грехах, истинных и мнимых. Именно на вас повесят всех собак. Так что я ничем не смогу вам помочь.
– Максимов, но есть ведь еще Бреже! Как только ваше начальство увидит, на что он способен…
– Тогда ему конец… Его уже не выпустят, если сам не сбежит.
Мы говорили по-русски, но Бреже, казалось, вовсе не интересовался нашей беседой. Он топал следом, оглядываясь по сторонам, словно стараясь запомнить навсегда картину исхода. Мы прошли пост охраны, миновали заграждения и вскоре добрались до центра поляны. Там, на небольшом помосте, возвышалась дугообразная арка, сквозь которую один за другим проходили айвы. С другой стороны арки они уже не появлялись.