— Согласно первоначальной оперативной диагностике, — произнёс он вдогонку, — никаких значительных сбоев, кроме небольшого возникшего крена, не выявлено. Сейчас операторы с Земли пытаются выправить положение станции, не хотят, чтобы это сделали Махновский с Ерохиным. Но, что касается внешнего осмотра… — в этот миг Оуэн закрутил, наконец, очередной винт и обратил свой взгляд на замершую на полпути из отсека девушку: — Хм, вдруг он покажет ещё что-то, чего не видно из иллюминаторов или камер.
— Вот поэтому, сэр, я и хотела узнать… Ой, а вот и Стэндфорд!
— Эй, друзья! — внезапно на боковом экране сначала зарябило, а потом появилось изображение лица третьего члена американского экипажа, про которого только что вели речь два его коллеги астронавта. — Кажется, у нас есть картинка! Пускаю на обозрение, переключайте её для всех!
* * *
В эту минуту не осталось ни одного человека на станции, кто был бы занят обычной для него работой. Весь экипаж всматривался в мониторы, правда на том изображении с камеры, которую так и эдак, дистанционно вертел американский оператор, было не много чего видно.
В разных уголках Земли, в центрах управления космическими полётами, куда из Хьюстона транслировался репортаж с орбиты, все глаза были прикованы к происходящему на станции.
Картинка была не очень чёткая, потому что света лампы, которой был оснащён объектив устройства, совсем не хватало, чтобы подсветить место удара. Там, среди спутанных конструкций и ферм панелей солнечных батарей были видны лишь погнутые стойки и пробитые, будто выстрелом из артиллерийской пушки, титановые крепления. Где-то часть конструкций вывернуло внутрь, другие стойки изогнулись в немыслимую форму, словно после взрыва. Всё вместе выглядело довольно неопределённо и пока не очень понятным на вид, но и без того заметно, что ферма солнечной панели пострадала достаточно сильно.
Кто-то из зрителей негромко присвистнул.
— Нужно бы рассмотреть это ближе. Удивительно, что нас не пробило насквозь.
От столкновения несколько плиток светочувствительных элементов выпало, но энергетический модуль продолжал исправно давать ток, сократив свою номинальную мощность менее чем на три процента.
— Если придётся менять солнечную панель, — задумчиво произнёс Махновский в эфир интеркома, — то только вместе с погнутым каркасом, а это стоит больших денег, плюс длительный монтаж в открытом космосе.
С этими словами согласились все, кто его услышал.
— Это так, — подтвердил Юн Хэй, — правда, в случае, если мощность панели не изменится со временем в худшую сторону, то, возможно, станции придётся и дальше много лет подряд летать с вывернутым в сторону «крылом стрекозы».